Часы жизни. Наталья Александровна Максимова

а почти взрослой!

      – Толя? – прошептала девушка. – Толя! Не может быть!

      Вера, вскочив, бросилась в объятия парня.

      – Неужели это правда? Но почему ты не сообщил?

      Толик провёл рукой по волосам девушки.

      – Ты стала настоящей красавицей!

      – Чего же мы стоим? Пойдём быстрее в дом!

      Парень ласково улыбнулся, но остался на месте.

      – Вер, я… я заехал только убедиться, что у тебя всё в порядке.

      – Это из-за папы? – тихо спросила девушка. – Но это нечестно! Ты не можешь его сейчас бросить!

      – Как он? – глухо выдавил Толик.

      Вера покачала головой:

      – Без изменений. Пойдём, я тебя накормлю с дороги.

      Войдя в дом, парень грустно улыбнулся:

      – Здесь всё по-старому.

      – А ко мне зайти не нужно?! – раздался голос из соседней комнаты. – Кто я теперь? Калека! Бревно лежащее!

      Толик невольно побледнел, но, поднявшись, направился в спальню.

      – Здравствуйте. Как вы себя чувствуете?

      Мужчина презрительно сощурился. Он был ещё молод, только лежащее состояние делало его беспомощным.

      – Ждёшь, гадёныш, когда сдохну? Быстро время пролетело. Мало тебе дали!

      – Папа, пожалуйста, перестань! – не выдержала Вера.

      – А чего мне цацкаться с этим щенком?! Он всего лишь дворняжка!

      – Андрей Тимофеевич, я это слышал тысячу раз. И поверьте, за три года не забыл.

      Толик не стал слушать прорвавшуюся брань, молча вышел на улицу. Солнце пригревало.

      * * *

      Здесь, далеко от столицы, в небольшой деревушке, под простым и смешным названием Бережки, текла своя жизнь. Со своими правилами. Когда-то давно отец Толика стал скупать земли. И в отличие от других фермеров, его поля приносили доход. Односельчане к нему нанимались работать, уважая за прямой и открытый характер.

      Женился мужчина поздно, далеко за сорок. Никакая молва, никакие пересуды не испугали. Семнадцатилетняя Оксана покорила сердце старого холостяка. Она не была красавицей, но за одну её улыбку Евгений Федорович, не задумываясь, променял свою одинокую жизнь. В её серых лучистых глазах прыгали искорки смеха, а золотая коса спадала ниже пояса.

      * * *

      Причину, заставившую Андрея Тимофеевича из столицы приехать в Бережки, не знал никто. На соседей он смотрел с пренебрежением. Он мог стать достойным конкурентом Евгению, но его во всём подстерегала неудача. То семена не взойдут, то дождь уничтожит пшеницу.

      Евгений искренне жалел соседа. Ему было досадно, что чудесные машины ржавели без дела, а поля простаивали.

      – Эх, Андрей, с твоими возможностями я бы уже…

      – Тебя и так местное быдло королём считает. Мало, что ли?

      – Не хмурься. Я не хотел тебя обидеть. Вот если объединить наши земли, в выгоде оба были бы.

      – А тебе это зачем? Ты же хозяин! На своём месте!

      – Да у меня сын скоро будет! – не обращая внимания на колкость, взволнованно выдохнул Евгений. – Наследник! Так что, мне расширяться нужно. Есть для кого!

      – Ну тогда пир готовить! – съязвил сосед.

      Всё же подумав, Андрей Тимофеевич на сделку согласил. Объединение оказалось выгодным, и в первый же год оправдало самые смелые ожидания. Но отношение односельчан мужчину задевало. Для всех единственным хозяином был Евгений. Это накаляло отношения между партнерами.

      – Чего ты к ним цепляешься? – пытался уладить конфликт Евгений Федорович. – Пусть себе работают.

      – Ну да! Они ведь тебе в ножки кланяются. Это ты же для них барин!

      * * *

      Что же произошло той злополучной осенью, так и осталось тайной. Пересудов, толкований ходило множество, но они оставались лишь неподтверждёнными догадками.

      Ночью все жители Бережков были разбужены треском и ярким, поднимавшимися к небу, пламенем. Огромный амбар, до верха наполненный золотым зерном, пылал словно спичка. Огонь безжалостно пожирал труды целого года. Люди, не сговариваясь, бросились спасать технику. Едкий дым застилал глаза, не давал дышать. Евгений Федорович уже завёл мотор трактора, когда обгоревшая крыша рухнула. Послышались раздирающие душу крики.

      Только к обеду следующего дня пожар удалось погасить. Односельчане с болью наблюдали за Оксаной, в свои неполные двадцать пять потерявшей мужа. Слухи о поджоге поползли по деревне.

      Через полгода Андрей Тимофеевич сделал предложение жене погибшего компаньона. Осуждать Оксану не решился никто. От весёлой, жизнерадостной девчонки не осталось и следа. Напуганная, сломленная, с малолетним сыном, она как утопающий искала спасения. Но, не сумев свыкнуться с холодным пренебрежением нового мужа, девушка затосковала. Вскоре Оксаны не стало. Андрей вздохнул с облегчением, только избавиться от её мальчонки он побаивался. Односельчане не простили бы ему этого. А потом мужчина из столицы привёз шестилетнюю