Двенадцать миллиардов. Александр Романов

сказали, пока так далеко перемещения не осуществляются. И жизни нигде в других звездных системах пока не обнаружено. У них же там новый спутник какой-то навороченный, который все знает. Я в детстве тоже таких вспышек знаешь сколько видела. И что с того… никак на мою жизнь это не повлияло. Мой бывший муж тоже много во что верил. Да и еще Софию мою туда же втянул.

      – Как кстати она поживает-то? – поинтересовалась Алина, не упускавшая ни единой возможности продолжить беседу, так как в противном случае ей все равно предстояло оказаться в объятиях постоянно докучающей бессонницы.

      – Да, хорошо вроде. Навещала недавно с подругой. Такая деловая стала. Начальница… С подругой на ее собственном звездолете прилетали. Говорит и сама теперь управлять умеет.

      – Серьезно? Вот это да. А я даже крошечных летающих капсул до сих пор побаиваюсь, – улыбнулась Алина.

      – И я тоже… Не дай бог грохнется еще, – поддержала Татьяна.

      – Ты все еще веришь в него? – Алина неожиданно для собеседницы переменила тему разговора.

      – В кого?

      – В Бога.

      – Верю. А ты нет?

      – Мне кажется нет.

      – Почему?

      – Был бы Бог на самом деле так всемогущ, – вздохнув продолжила Алина, – разве допустил бы он все это?

      – Что именно?

      – Болезни и страдания, например. Они же причина тому, что мы здесь. Был бы всемогущ, создал бы идеальных людей, которые были бы счастливы.

      Татьяна смутилась, вспомнив, что уже давно ни с кем не разговаривала об этом. Из соображений вежливости она не затевала разговор о вере уже много лет, впрочем, и ее позицией в этом вопросе со времен их споров в Александром Фостером уже давно никто не интересовался. Однако, с появлением соседки ее жизнь немного изменилась. Алина оказалась очень общительной, и, хотя некоторые поднимаемые ей темы могли показаться бестактными, она так искусно переводила разговор из одного русла в другое, что обижаться на нее было совершенно невозможно. Татьяна решила поддержать разговор и на этот раз.

      – А ты никогда не пыталась размышлять о том, что может быть Бог никогда и не хотел участвовать в жизни созданных им людей?

      – То есть как? Он же всемогущ!

      – Да, он всемогущ, но может ему просто не интересно постоянно помогать им? Ведь он и так дал им все, что необходимо.

      – Думаешь, ему больше нравится наблюдать за тем, как мы страдаем?

      – Я этого не говорила. Что если вся материя и живые существа были созданы им, подобно программе развития? Программа, которая самовоспроизводит себя? Вот скажем, каждая из нас, женщин, содержит в себе эту программу воспроизводства себе подобных. Но ведь этот процесс… Он живет в глубине нас самих. Это код, который передается сквозь века. Женщине нет необходимости разгадывать этот код, она воспроизводит его сама собой, автоматически.

      – Получается, что ты не веришь в Бога, – заключила Таня, – не веришь в то, что он рядом с людьми.

      – Напротив, я верю. Я знаю, что он есть. Но