Прикосновение. Клэр Норт

одержимости. Не было и в помине.

      – Но ведь мы разговаривали о чем-то другом, – пробормотала я. – Когда вы очнулись здесь, вас держал за руку доктор. Вы посмотрели на него, а что сделал он?

      – Я не одержимый, – резко повторил он. Костяшки его пальцев побелели от того, с какой силой он вцепился в край кровати, спина изогнулась, челюсть отвисла. – Не одержимый!

      – Вы рассказывали нам с Элис о докторе? Рассказывали, как он вам улыбался?

      – Он улыбнулся, потому что был рад видеть меня. Улыбнулся, чтобы начать мое лечение.

      – Вы называли нам имя того доктора? – Теперь я придвинулась к Гюблеру почти вплотную, мои колени касались его коленей, пальцами я могла в любой момент взяться за его пальцы. Но как только я сделала жест рукой, он дернулся прочь от меня, спрыгнул с кровати и встал, прижавшись к стене.

      – Не трогайте меня! – взвизгнул он. – Ублюдок несчастный! Не смейте ко мне прикасаться, мать вашу!

      Я откинулась на спинку стула, подняв руки ладонями вверх, успокаивая его.

      – Все хорошо, – тихо сказала я. – Я не собираюсь прикасаться к вам. Никто вас не тронет.

      Слезы скопились на нижних веках его покрасневших глаз, готовые сорваться вниз, его дыхание участилось, тело вжималось в стену, чтобы находиться как можно дальше от меня.

      – Доктор забыл, – прошептал он, а потом его речь сделалась быстрой, ясной и совершенно разумной. – Доктор потом совершенно забыл, что прикасался ко мне. Как вы это объясните? Как такое могло произойти? – Его взгляд уперся в меня, и на мгновение я заметила ту жесткость в глазах, что порой виделась мне в зеркалах, оживавшая, несмотря на все успокоительные средства. – Вы в прошлый раз сказали, что все поняли. Она держала фотоаппарат, а вы сказали, что все поняли. Что вы мне верите. Вы мне солгали? Вы, черт вас возьми, играли со мной?

      – Нет, – ответила я.

      – Вы мне солгали, мать вашу так?!

      – Нет. Не солгал.

      – Тогда, быть может… Вы издеваетесь надо мной? Делаете из меня посмешище?

      – Ни в коем случае.

      – Я жду уже долгие годы. Друзья, посольство… Это все сплошь проститутки. Девки продажные. Все говорят, что мое дело никак не могут рассмотреть, что в судах завал работы. Вы обещали помочь. Чего вы еще от меня хотите?

      – Всего, – выдохнула я. – Расскажите все, что запомнили обо мне и об Элис. Вспомните, о чем говорил я и о чем она. Какая была на нас одежда? На каком языке я говорил? На словацком? Как выглядела Элис – уставшей, счастливой, печальной, молодой, пожилой?

      – Но зачем?

      Я бросила взгляд себе под ноги, а потом размяла кончики пальцев и поднялась со стула. Задвинула стул под стол, провела рукой по волосам, а потом села на пол рядом с ним, достаточно близко, чтобы очень осторожно положить ладонь на его брючину, чувствуя под ней тепло его лодыжки. Затем я медленно и глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.

      Наши взгляды снова встретились, но впервые с тех пор, как я зашла в комнату, он узнал меня.

      Мои пальцы сжали его ногу, вдавившись в обнаженную кожу.

      – А