Русские средневековые сады: опыт классификации. Валентин Дмитриевич Черный

что даже отсутствие в ней четких указаний на источники тех или иных сведений не дает усомниться в том, что в ее основе лежали в том числе и не дошедшие до нас исторически достоверные факты.

      В газетной публикации о прошлом и настоящем московского садоводства Н. Тонин[16] стремится не просто пересказать читателю уже известные данные по теме, но и сообщить еще не опубликованные свидетельства. На это, в частности, указывает замечание автора, что И. М. Снегирев и И. Е. Забелин в своих исследованиях о садах пользовались одними и теми же источниками. Судя по содержанию статьи, Н. Тонин, кроме материалов, активно использованных упомянутыми им специалистами, опирался на топонимику Москвы, договорные и духовные грамоты великих князей, духовные грамоты митрополитов, писцовые книги, Соборное уложение 1649 г. Исследователь также указал на ряд памятников народной культуры, где имелись упоминания о садах, – сборник Кирши Данилова, пословицы и поговорки, песни и проч. Едва ли не лейтмотивом данной публикации Н. Тонина была мысль о гораздо более древнем происхождении московских садов, чем это принято было считать (обычно их появление относили к временам царя Алексея Михайловича). Правда, более четкого ответа на данный вопрос автор не дает. При этом истоки русского садоводства в Москве связываются с духовенством. В статье также обращает на себя внимание приведенный ассортимент наиболее употребимой огородной продукции, которая здесь не отделяется от садовой, что, впрочем, для Средневековья оправдано. По мнению автора, «до конца XVII века предки наши не знали почти другой огородной зелени, кроме капусты, чесноку, луку (которым особенно прославились верейцы-луковники), огурцов, редьки, свеклы и дынь». Впрочем, по поводу дынь Н. Тонин вносит определенное уточнение: «…дыни еще в начале XVI столетия были тщательно разводимы». Что касается салата, то, по версии автора, русские его не разводили до середины XVII в., когда «образ мыслей их и вкус изменился.». До этого же, по его словам, «предки наши. издевались над иностранцами, говоря, что немцы полевую траву жрут как скоты». Увлечение же разного рода кореньями, спаржей и артишоками Н. Тонин относит уже к началу XVIII столетия. Признавая несомненную ценность ряда приведенных в газетной публикации фактов, нельзя не посетовать по поводу отсутствия в ней прямых указаний на источники.

      В 1892 г. вышла из печати книга А. Э. Регеля, уже в заглавии которой – «Изящное садоводство и художественные сады»[17] – проявилось стремление исследователя обратиться к оценке декоративных качеств садов. В работе отражаются два аспекта темы – исторический очерк и практические рекомендации по разведению садов. Сравнительно небольшая часть издания посвящена древнерусскому садоводству. Автор оперирует в основном уже известным по ранее опубликованной литературе материалом и выделяется своим истолкованием отдельных явлений и понятий. Так, не обосновывая своей точки зрения, А. Э. Регель по сути дела низводит монастырские декоративные сады до уровня цветников. В свою очередь, монастыри

16

Тонин Н. Подмосковное садоводство. Его прошлое и настоящее // Русский справочный листок. 1889. № 7, 8.

17

Регель А. Э. Изящное садоводство и художественные сады: Историко-дидактический очерк. СПб., 1896. С. 8—22.