Миллиметрин (сборник). Ольга Степнова

с дудкой.

      – Ну, хоть бы у тебя был лимит на желания! Вспомни, у твоих сородичей были ограниченные возможности! У цветика-семицветика было всего семь лепестков, Хоттабыч с каждым желанием хозяина лишался одного волоса в бороде, и их становилось всё меньше, золотая рыбка вообще была сволочь страшная – она и желания-то не очень охотно выполняла! А ты? Никакого характера. Только свистни! Хоть бы раз что-нибудь не исполнила, или исполнила бы, но не так. Всё интересней бы жить было!

      Дудка молчала.

      – Может, загадать, чтобы ты стала моей женой? Молодой и прекрасной?

      Дудка молчала, а Алексеев подумал вдруг, что она будет несносной женой, к тому же наверняка любящей оральный секс, учитывая её прошлое дудки…

      Счастлив ли он был?

      О, да.

      Счастлив, как только может быть счастлив обладатель чудесной дудки.

      Но не более.

      Началась затяжная депрессия. Отменять её свистком не хотелось.

      Алексеев целыми днями думал, чего бы ещё захотеть, чтобы стать ещё счастливее.

      Может, попросить что-нибудь для человечества?

      Отсутствия войн и болезней, например. Чтобы все стали добрыми, красивыми, здоровыми, умными, порядочными, культурными, интеллигентными…

      Представив беззубый, приторно—прекрасный мир, Алексеев чуть не завыл от тоски.

      Нет, он начнёт с малого.

      – Хочу, чтобы Пётр Петрович с первого этажа помолодел и начал ходить, – приказал он дудке и победно дунул.

      Петру Петровичу было восемьдесят девять лет, он лет десять как был парализован и всё не мог отдать богу душу.

      Увидев утром соседа, прогуливающегося во дворе с собакой, Алексеев обрадовался. Пётр Петрович выглядел лет на сорок, седина осталась у него только на висках, а ногами он перебирал не хуже своей борзой.

      – Пётр Петрович, вы счастливы? – спросил Алексеев соседа, но наткнулся на непонимающий, мрачный взгляд.

      – Застрелиться хочу, – ответил Пётр Петрович.

      – Почему? Вы так чудесно помолодели, начали ходить…

      – Да потому что я должен был помереть! – заорал Пётр Петрович. – Я уже дарственную на квартиру дочери написал, а теперь что?!! Теперь ей с детьми и мужем где жить?!

      – Но это же такое счастье, такая удача вновь обрести здоровье и молодость! – пробормотал Алексеев.

      – Всё должно идти своим чередом, – хмуро сказал Пётр Петрович, и эта простая мысль поразила Алексеева. – Всё! Человек не может выйти из точки А и придти в точку Б, не протопав собственными ногами каждый сантиметр пути, неважно – усыпаны эти сантиметры розами, или утыканы гвоздями, понимаете, молодой человек? Если бы я, чтобы помолодеть и встать на ноги, боролся, сопротивлялся, делал гимнастику, страдал, делал всё возможное и невозможное, тогда – да, я обрадовался бы полученному результату. А так… словно кто-то взмахнул волшебной палочкой. Это пошло, гадко, а главное – дочке негде жить. Застрелиться хочется.

      Вечером Алексеев попросил дудку, чтобы Пётр Петрович снова состарился и его разбил паралич.

      Всё должно идти своим чередом.