Черное копье. Ник Перумов

не поднимая головы, буркнул Торин. – Ему – змеи, дорвагам – незнамо кто, вроде не то гурры, не то ещё кто, нам с Малышом… ну, об этом не вслух. – Он вздрогнул. – Эрлону вот дракон показался…

      – Что ты говоришь, Торин?

      – Что тут говорить! – На лице гнома была жёсткая усмешка. – Ничего этого не было! Морок это был, обман, колдовской туман! Тот, кто сидит в этой пустоши, решил покончить с нами разом и наслал на каждого из нас то, чего тот боится больше смерти. И он достиг своего – мы бежали! – Он вновь усмехнулся. – Да только ошибся этот! – вдруг рявкнул гном, хватив кулаком по бревну. – Ошибся в том, что мы остановились, да догадались, что он сам нас боится, иначе бы действовал умнее, показал бы всем одно и то же!

      – Раз боится – значит, можно прорваться! – глубокомысленно заключил Малыш. – Когда пойдём?

      – Куда? – зарычал Келаст. – Чтобы снова бежать сломя голову, ничего не видя и не понимая? Кто-нибудь может сказать, кто или что это?

      Ответом было молчание. Келаст неспешно обвёл всех взглядом и продолжал:

      – Нужно поворачивать и уходить, пока не поздно, к югу. Иначе мы просто останемся без крошки хлеба!

      «Снова назад, – подумал хоббит. – Нет, поздно. Мы подошли почти к самому логову Олмера и поворачивать уже нет смысла. Хотя Наугрим и говорил, что Олмера нужно ждать у Дома Высокого, вдруг нам повезёт? Вдруг он окажется здесь? Но для этого надо пройти пустошь…»

      – Эй, кто там?! – суматошно заорал вдруг один из дорвагов. – К оружию!

      Над ухом хоббита что-то взвизгнуло; вынесшаяся из мрака длинная стрела отскочила от скрытого складками плаща доспеха Малыша. Они вскочили на ноги, хоббит машинально опустил глухое забрало – и вовремя! Вторая стрела ударила прямо в лицо, он пошатнулся, но быстро пришёл в себя, к собственному удивлению ощущая какое-то странное облегчение: стрелы – не призраки, с ними можно управиться.

      Келаст наугад ответил невидимому врагу своей стрелой; нашла ли она дорожку или пропала даром – кто мог сказать? Ни звука, ни стона… Только шелестит, склоняясь под ночным ветром, жёстколистный тамариск.

      Всю ночь простояли они, не выпуская из рук оружия; всю ночь слушали недобрые, глухие голоса каких-то странных существ, перекликавшихся неподалёку; иногда что-то тяжёлое, шурша, проползало у самой границы светового круга. С короткими гортанными вскриками несколько раз над костром пронеслись какие-то крылатые тени; хоббит сбил одну из них, но тёмное тело, беспомощно трепыхаясь, упало где-то в зарослях, куда никто не рискнул отправиться.

      Томительно тянулись нескончаемые ночные часы, едва заметно проглядывала сквозь низкие тучи жёлтая луна. Под утро, когда мрак, прежде чем рассеяться, становится особенно непроглядным, вокруг них вновь воцарилась недобрая тишина, безмолвие нарушали лишь странные звуки, как будто кто-то тяжёлый и грузный крадётся по кустам, стараясь производить как можно меньше шума. Костёр трепетал, понемногу угасая, дорваги пятились всё ближе и ближе к умирающему