Эльфийский клинок. Ник Перумов

удрали, даже не попытавшись выручить своего, – презрительно бросил гном, ударом ноги опрокинув котелок.

      – Что будем делать дальше? – неуверенно спросил Фолко деловито рыскавшего по окрестным кустам гнома.

      – Следы твоего пони и этих субчиков ведут в одном направлении, – отозвался Торин. – Идём за ними! А по дороге я расскажу тебе кое-что интересное.

      Хоббит глянул на гнома и удивился происшедшей в нём перемене. Брови Торина сурово сошлись, он не снимал руки с топора и двигался теперь пригнувшись, избегая открытых мест. Фолко невольно проникся тревогой товарища и вынул оружие из ножен.

      – Ловить будем? – понизив голос, воинственно спросил он. – А куда потом? И вообще, скажешь ты наконец, чего ты от него добился?

      – Он жил, по его словам, в небольшом поселении невдалеке от Аннуминаса. Это похоже на правду, там есть старые гномьи выработки. Они работали, в его смысле, конечно, на некоего богатого арнорского купца. И вот однажды к ним приехал младший сын этого достойнейшего, как выразился карлик, человека и предложил им выгодное дельце – за хорошую плату узнать кратчайшие пути в Форлиндон в обход Хоббитании, закрытой для других указом короля Элессара. По его словам, они сбились с дороги и заблудились в Старом лесу, откуда с трудом выбрались…

      – Верится с трудом, – повёл плечами Фолко. – В Форлиндон, как я слышал, есть хорошая дорога, обходящая Хоббитанию с запада…

      – С трудом верится! – фыркнул гном. – Лжёт он всё, причём не краснея, это у них не принято… А что с ним сделаешь? Не убивать же в самом деле… И он это тоже понимает! Попробуй прикончи его – это будет убийство, а карлики, я слышал, такого не прощают. Так что его скорбящие родственнички тут же бросятся в ноги наместнику, умоляя о защите… Король Элессар старался быть справедливым, в его королевстве закон один для всех: что для гномов и людей, что для карликов… Однако устал я его тащить! – вдруг перебил сам себя гном. – Может, всё-таки прикончить его? Место тут глухое…

      С этими словами он сбросил мешок на землю и пнул его ногой. В мешке жалобно пискнуло.

      – Ишь ты, понял! – довольно сказал гном. Из мешка внезапно донеслось длинное, но довольно связное бормотание. – А ну-ка стой! – вдруг насторожился Торин. – Это уже совсем другая песня…

      Гном развязал мешок и вытащил порядком помятого карлика наружу, тот шлёпнулся на землю, точно мягкий куль, но при этом не переставал лопотать.

      – Не так быстро! – приказал Торин, вновь слегка пиная его.

      Карлик несколько приподнялся на скрученных за спиной локтях и, испуганно глядя на гнома, залопотал немного медленнее, время от времени всхлипывая.

      Фолко не понимал ни слова, но в голосе карлика он уловил неподдельный страх. Тот бормотал примерно с четверть часа, а потом замолк, скорчился на земле, всем видом своим показывая полную покорность судьбе.

      – Что он говорит, что он говорит? – тормошил гнома сгоравший от нетерпения Фолко.

      Торин