Эпидемия. Дмитрий Сафонов

не могу настаивать. Вы вправе отказаться.

      – Ну почему же? Мне интересно. Такой шанс выпадает ученому раз в жизни.

      Мужчина пристально посмотрел на Кашинцева, желая понять, шутит он или нет. Но на этот раз Игорь был серьезен.

      – Я согласен. Подпишу все, что скажете. Вы только… Кстати, как мне к вам обращаться? – перебил он себя.

      – Валерий Алексеевич, – мужчина протянул узкую, но очень сильную руку.

      Они обменялись крепким рукопожатием. Затем Кашинцев подошел к машине и сел на заднее сиденье. Распорядитель устроился на переднем.

      – Валерий Алексеевич!

      – Да?

      – Ответьте, пожалуйста, на один мой вопрос, а то, боюсь, я умру от любопытства прежде, чем доеду.

      – Какой?

      – Скажите, а кто разработал этот вирус? Кто его изобрел?

      Распорядитель несколько секунд колебался. Затем спросил:

      – Это поможет вашей работе?

      – Ну-у-у… Надеюсь, что да. У каждого мастера – свой почерк. Я думаю, мне было бы легче ориентироваться, если…

      – Ильин. Валентин Алексеевич.

      Кашинцев застыл, открыв рот. Его реакция подействовала и на распорядителя. Второй раз за сегодняшнюю ночь он понял, что недооценивает серьезность ситуации.

      – В чем дело? – обеспокоенно спросил Валерий Алексеевич. – Это что-то меняет?

      Кашинцев медленно закрыл рот, беззвучно пожевал губами, открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова его закрыл.

      – Вы его знали?

      – Ильин… – проговорил Кашинцев. – Он учился на четыре года старше меня. Знаете, он был самым умным в Академии. Мог свободно запоминать по несколько страниц любого текста, целые колонки цифр, читал на четырех языках… Говорить не умел – произношение было ужасным, но читал блестяще. А еще он обыгрывал всех в шахматы. Причем – вслепую. Ага…

      – Что? Хотите сказать, положение безнадежно?

      – Ну почему же? Был один человек, который иногда обыгрывал его. Тоже – вслепую.

      Распорядитель нервно рассмеялся.

      – Может, надо было обратиться к нему?

      – Конечно, надо, – согласился Кашинцев. – Но… Вы попали как раз по адресу, – и он принялся что-то насвистывать, явно любуясь собой.

      Некоторое время они ехали молча, потом Кашинцев громко хлопнул и нетерпеливо потер руки.

      – Ну? Скоро мы будем на месте? Эх! Ильин! Задам я тебе…

      Валерий Алексеевич повернулся к нему и ехидно улыбнулся.

      – Как насчет девочек? – сказал он, показывая на стайку проституток, стоявших на тротуаре. – Захватим с собой парочку?

      Мгновение – и машина промчалась мимо, оставив путан далеко позади.

      Кашинцев даже не стал оборачиваться.

      – Да ну их! Похоже, у нас будет занятие повеселее!

* * *

      Сон был беспокойным, отрывочным и при этом – очень вязким. Он никак не хотел ее отпускать. Поэтому, когда в семь утра прозвенел будильник, Алена Муратова даже обрадовалась его надтреснутому звону.

      Она села на кровати и, не открывая глаза, стала шарить по тумбочке, пытаясь