Босая принцесса. Софья Прокофьева

всё-таки ты не подала ей руку, стоя тогда на мосту, – улыбаясь, медленно и твердо проговорил граф Мортигер. – Теперь мы породнились с тобой, моя маленькая убийца!

      Всё поплыло перед глазами Мелисенды. Она резко повернула назад и, теряя дырявые разношенные башмаки, бросилась со всех ног по дороге.

      Среди золотистого песка попадались острые камешки. Они в кровь изранили её босые ноги.

      Граф Мортигер с усмешкой смотрел на узкие кровавые следы.

      – Как ты думаешь, две чёрные птицы могут лететь рядом? – с насмешкой крикнул он ей вдогонку. – Или ты до сих пор считаешь себя белым лебедем, хотя и не протянула ей руку? Ты стояла на мосту, а она тонула в мутных волнах.

      Мелисенда вскрикнула от ужаса и припустилась ещё быстрей.

      Оглянувшись, она увидела, что Мортигер настигает её, иногда взмывая вверх и повисая над дорожкой.

      Мелисенда в растерянности остановилась на распутье, прижав руки к груди. Перед ней были три тропинки. По какой бежать? Вдруг одна из них приведёт её прямёхонько к замку графа Мортигера, и она, как загнанный зверёк, угодит в расставленный капкан?

      Вдруг перед ней, взмахивая изрядно пощипанными крылышками, появился Придворный Воробей.

      Он повернул к ней головку, что-то чирикнул, словно советуя ей следовать за ним.

      – Сейчас я остановлю тебя, моя прелесть! – грозно прозвучал позади неё голос Мортигера.

      Будь же мне, огонь, покорен!

      Всё сожги под самый корень.

      И при солнце, при луне

      Будь, огонь, покорен мне!

      В тот же миг, преграждая Мелисенде путь, перед ней внезапно взвилась полыхающая стена огня.

      Деревья, корчась, падали, превращаясь в груду раскалённого угля. Нестерпимый жар пахнул в лицо. Она, невольно вскрикнув, отступила назад, и ещё мгновение – попала бы в раскрытые объятия графа Мортигера.

      – Ну и заклинаньице! Сейчас мы сгорим! – в отчаянии пискнул Придворный Воробей. Одно крыло у него было уже опалено.

      В эту минуту, заглушая вой и свист огня, раздался могучий гулкий звон церковного колокола.

      Ещё один певучий удар – и огонь, шипя, приник к земле, языки пламени свернулись и погасли.

      Мелисенда оглянулась. Граф Мортигер бессильно повис в воздухе, лицо его было искажено яростью и гневом. Придворный Воробей скрылся в кустах. Мелисенда перескочила через обгорелые сучья и за поворотом тропинки увидала стены старинного монастыря, сад, грядки с овощами.

      Три монахини в простых, смиренных одеждах шли ей навстречу.

      Увидав её заплаканное, испуганное лицо, самая старшая из монахинь ласково обняла её, прижала к груди, поправила прожжённый искрами платок на голове.

      – Что с тобой, дитя моё? – голос её был полон сострадания и участия. Мелисенда задрожала с ног до головы. О, если бы она могла открыть этой доброй женщине своё сердце, рассказать, что её терзает.

      Но как только монахиня узнает, что девушка, которую она пожалела – убийца, она с гневом и отвращением прогонит её.

      Вторая монахиня, совсем