Охота на Эльфа. Ант Скаландис

со всею сибирской прямотой:

      – Слушай, какая разница: было это, не было, приснилось, придумалось… Главное, жить стало интереснее. И я сейчас об этом песню пишу. Так и называется – «Точка сингулярности».

      – Спасибо, – ответил я.

      Ну, и, наконец, птички.

      Лешка Кречет заявил жестко:

      – Не по телефону. Увидимся – поговорим.

      – Когда? – поинтересовался я.

      – Пока не знаю. Сильно занят. У нас в Украине большой скандал назревает. А твой вопрос на самом деле не срочный.

      Вот так.

      И Степашка Лебедев, то есть Стив Чиньо отвечал примерно в том же духе:

      – Микеле, приезжайте ко мне в Неаполь.

      Но мне почему-то не хотелось к нему в Неаполь.

      Плюнуть я решил на все их эзотерические методы, на мистику, фантастику, и поэзию. В конце концов, я человек с конкретным техническим образованием, любимый Менделеевский институт научил в свое время главному – на первом месте системный подход к любой проблеме и великая «бритва Оккама». Принцип древнего английского философа-францисканца Уильяма Оккама «не изобретать сущностей сверх необходимого» почитал я выше всякой религиозной концепции, посему и отправился прямиком к друзьям из разведки БНД. Эти ребятишки никогда ничего лишнего не изобретали. Просто пахали, как бобики, и делали все основательно. Тихой сапой фильтровали они информационные потоки от многих спецслужб и в Америке, и в России, и в Турции, и еще Бог весть где. Так что не могли германские разведчики не знать сегодня про точку сингулярности, и свою оценку непременно дали бы происшедшему. Но…

      Леня Горбовский опередил события и притащился ко мне в Берлин самолично.

      Обо всех своих преимущественно телефонных изысканиях я и рассказал ему, пока мы, нежась в эргономических креслах, не ехали, а скорее мягко плыли через весь Берлин на его феерической машине. Даже стиральная доска брусчатки в родном Айхвальде практически не ощущалась под колесами этого новомодного чуда компании «Даймлер-Крайслер». А на заднем плане всех разговоров у меня навязчиво и неизменно висела мысль: как здорово в такой машине трахаться! Ну и конечно про Белку со стриптизером я тоже поведал Тополю весьма подробно. Наверное, даже чересчур, во всяком случае, он стал коситься на меня несколько странно.

      И вот мы заходим в дом. Андрюшки нет – на неделю отправлен к бабушке. Только кот Степан и встречает нас у порога. Садимся на кухне. Тополь все отмалчивается, будто решает, с чего бы начать, или – того хуже – стоит ли вообще говорить. Массовое какое-то заболевание! У кого амнезия, у кого – полное безразличие к проблеме, у кого – страх не понятно перед кем или чем. И только я один, несмотря на сексуальную озабоченность, бьюсь, как рыба, даже не об лед – лед ведь рано или поздно тает – бьюсь, как рыба, о крепчайший прозрачный пластик аквариума.

      Заметьте, получив ответ на первый вопрос, я тут же согласно системному подходу, начну решать второй: что это было? (Звучит, как модная поговорка).