Рыцарь двух миров. Сергей Садов

он кинулся ко мне и радостно вскричал, как будто я был его старинный друг, с которым он не виделся тысячу лет:

      – Милорд! Счастлив вас видеть! Прошу вас, проходите, не стесняйтесь. О! Вы так молодо выглядите. Как вам это удается? – Мужчина захихикал. – Всего лишь шутка. Прошу, не обижайтесь, милорд. – Он обнял меня за плечи и повел к столу. От него нестерпимо несло какими-то духами. Как вообще можно выдерживать такой запах? Я попытался отстраниться, но тот держал меня крепко. – Если бы вы знали, милорд, как здесь скучно. Тоска. Поговорить абсолютно не с кем, ни одного приличного человека. Местное общество составляют люди хоть и усердные, но без всякого воображения. – Он опять поднес платочек к лицу, и тут я понял, что пахнет духами вовсе не от него, а именно от этого платка.

      – Э-э, простите, – я сделал еще одну безуспешную попытку отстраниться. – Мы, кажется, незнакомы?

      – О, прошу прощения. Я прокуратор Валейского района Либиус Марзофл. О, нет-нет, милорд. Вам представляться не надо. Вы – Энинг Сокол. Тот самый знаменитый рыцарь, который спас Амстер. Мы все тут наслышаны о вас.

      Этот тип был мне попросту противен и с каждой минутой нравился все меньше и меньше. Его постоянная болтовня, из которой так и не стало ясно, почему я здесь, его приторная улыбка, как будто приклеенная к губам, его холеный вид, слащавые манеры – все вызывало отвращение. Хотя должен признать, что, несмотря на некоторую полноту, он был довольно красив. Впрочем, подобная красота скорее присуща женщинам, но никак не мужчинам.

      – Польщен, – просипел я, пытаясь не дышать носом, чтобы не вдохнуть ядовитых испарений его платка.

      – Ну что вы, не надо скромничать…

      – Только не понимаю, почему я здесь, – невежливо перебил я Либиуса. Если позволить этому человеку говорить, что ему хочется, то я застряну здесь навсегда.

      Либиус наконец отпустил меня и, обойдя стол, опустился в свое кресло. Я усиленно задышал, пытаясь поскорее провентилировать легкие от аромата его духов.

      – Мне очень неприятно это говорить, но вас обвиняют в очень скверном преступлении. О-о, не надо оправданий. Я верю, что вы невиновны, но закон, знаете ли…

      – Так в чем же меня все-таки обвиняют? – опять перебил его я. В его дружеские чувства не верилось ни капли, как не верилось и в остальные его заверения. Этот человек был фальшив насквозь, и он даже не делал попыток, чтобы это скрыть.

      – Вас обвиняют в связях с отвергателями. Это очень серьезное обвинение.

      – Что?! В связях с кем? – Я усиленно вспоминал уроки Мастера. Вроде бы, рассказывая о Византии, он ни о каких отвергателях не упоминал. – Кто такие, к дьяволу, эти ваши отвергатели?

      – Как, вы не слышали об отвергателях? Хотя конечно. Вы же только что прибыли в город, а до этого вы никак не могли слышать о них…

      Здесь я не выдержал:

      – Тогда какого черта вы разыгрываете эту комедию?!! Вы сами говорите, что я не мог никак слышать об этих отвергателях, и сами же обвиняете меня в связях