Бабочка в гипсе. Дарья Донцова

захватил сюжет, спать расхотелось. Вдруг из дальнего угла, где возвышался апофеоз советской электронной промышленности – телевизор «Рубин» на паучьих ножках, послышалось тихое шуршание, потом легкий стук коготков.

      Муля, вальяжно раскинувшаяся в кресле, подняла голову и недовольно заворчала. Остальные собаки не обращали внимания на звук. Мопсы крайне дружелюбны: любых живых существ, включая грызунов, они считают друзьями. Мыши могут спокойно кататься верхом на Аде, Капе и Фене. Для Рейчел полевки – не стоящая внимания добыча, ради такой мелочи она даже глазом не моргнет, а Рамик, несмотря на тяжелое дворовое детство, крайне брезглив. Я же, в отличие от большинства женщин, не теряю головы, услышав тихое попискивание. Одна Мульяна у нас начинает нервничать, когда в дом являются непрошеные гости. Муля совсем не злая, просто ей мешают посторонние звуки.

      – Эй, мышки, немедленно уходите! – скомандовала я, не отрывая глаз от страницы. – Вчера вам повезло, схомячили шоколадку, беззаботно оставленную мною на тумбочке, но сегодня ничего вкусного и в помине нет! Брысь!

      В ответ раздалось бодрое чиханье. Я лениво переместила взор и увидела кошку серо-черно-коричневого цвета, со здоровенной мордой. Изо рта ее торчали два длинных клыка, у нее были круглые уши, чуть раскосые черные глаза, вытянутый, на конце обрубленный нос и крохотные передние лапки. Чудо-юдо сидело столбиком, лапки оно сложило на груди.

      – Мама, – прошептала я, – ты кто?

      Неизвестный зверек приподнял верхнюю губу и свистнул. Мопсы вскочили, Рейчел завыла, Рамик залаял во всю мощь.

      – Что случилось? – спросил Макс, входя в мою комнату.

      Я ткнула пальцем в сторону стола:

      – Сидит.

      – Кто? – деловито осведомился приятель.

      – Там, – прошептала я, – гибрид кошки и хомяка!

      Максим отобрал у меня книгу:

      – Не верь писателям, они вруны, таких существ в природе не бывает! Вот уж не ожидал от Поляковой ничего подобного. Обычно у нее добротные детективы, а не ерунда.

      Дверь в коридор распахнулась, вошла Нина Силаева.

      – Кто кричал? – спросила она.

      – Лампа увидела некое чудо-юдо, – без тени улыбки заявил Макс.

      Силаева попятилась:

      – Кого?

      Я схватила халат:

      – На столе сидел то ли скунс, то ли хомяк, не знаю, как его назвать. В общем, жуть.

      – Если ты слопала на ночь комки, которые испекла баба Нила, то неудивительно, что тебе ужасы мерещятся, – заметила Нина. – Желудок расперло, оттого и кошмары.

      В спальню медленно вплыла Прасковья Никитична.

      – Видела сейчас зайца без ушей в пальто с меховым воротником, – сообщила она, – мимо прошел!

      – Здорово! – кивнул Макс. – Прямо Алиса в Стране чудес. Кролик тебя случайно чай пить не позвал? Не сказал, что опаздывает?

      – Нет, – не смутилась Прасковья Никитична, – он молчал.

      – Мама, иди-ка ты спать! – распорядилась Нина.

      – Не хочу, – уперлась Прасковья Никитична, – нечего из меня дуру делать! Заяц был!

      – Бабушка