Танцы с волками. Сергей Соболев

представила себе, что она встала с постели, потому что у нее уже нет сил противостоять этой пытке, и решительно направилась в ванную. Там, в небольшой палехской шкатулке, где она прежде хранила свое золотишко и брюлики, лежит пакетик, а в нем содержится примерно два грамма первоклассного героина, заблаговременно расфасованного для употребления.

      Эта наркота и вправду там лежит; ее, Греты, заначка, оставшаяся в сохранности с того самого дня, когда она решила «завязать».

      Почему, собственно, она до сих пор не выбросила героин в унитаз, раз серьезно пытается «соскочить»?

      Стоп, стоп… А то бес заподозрит неладное, поймет, что его пытаются водить за нос.

      Да, лучше не отвлекаться.

      Итак, она прошла в ванную, открыла дверцу настенного ящика, сняла с полки заветную шкатулку, извлекла оттуда драгоценный пакетик.

      Вот она уже держит в чуть подрагивающей руке ложку, почти доверху наполненную героином, – и куда ей одной столько? – чиркает зажигалкой, подносит к днищу ложки желтый огонек, помогая тем самым смешивать героин с водой.

      Грета облизывает сухие губы, и уже не только она, но и укоренившееся в ней существо нетерпеливо наблюдает, как растворяется в пузырящейся воде горка белесо-серого порошка.

      Теперь следует мягко надавить на шприц, чтобы вытолкнуть лишний воздух, и вот уже они оба следят за тем, как молочного цвета вещество неуклонно поднимается по размеченному делениями стеклянному цилиндрику.

      Ей еще повезло, что вены на руках у нее выглядят не так уродливо, как у наркоманов со стажем; вот и отметины от давних уколов за последние недели почти сошли на нет.

      Своим влажным острием игла втыкается в руку, попадает прямо в набухшую пульсирующую вену, а Грета давит на поршень шприца, и героин тут же смешивается в шприце с ее красными тельцами, а затем она отправляет его в свои кровеносные сосуды, выдавливая из шприца все до донышка…

      Девушка представила себе эту картинку настолько ярко, что у нее даже полыхнуло в мозгу, а по всему телу молнией распространилась бодрящая энергия.

      Бес на какое-то время затаился, притих, но, когда понял, что его обманули, оставили на голодном пайке, принялся снова грызть ее внутренности, крушить суставы, норовя скрутить все ее существо в бараний рог.

      …Приступ закончился через час, Грета наконец встала с постели и, пошатываясь, отправилась в ванную. Почистила зубы, приняла контрастный душ, вытерлась насухо новеньким банным полотенцем – странно, что барыга, пока она была не в себе, не вынес вдобавок к остальному постельное белье, – затем как была, босая, обнаженная, вернулась в свою белую комнату.

      Надолго замерла у огромного, на полстены зеркала – такие зеркала встречаются в танцзалах и стрип-барах.

      – Грета, ты похожа на старуху! А ведь тебе только двадцать четыре года…

      Она смотрела в зеркало на себя обнаженную, пытаясь найти в себе какие-то изъяны, обнаружить ужасные следы поразившей ее болезни. Дотронулась до спадающих на