Сын ведьмы и коловертыши. Маргарита Епатко

будут проводить?

      – Плохо будет и им, и тебе, – чуть не по слогам произнес Михаил.

      Чиновник побледнел, всматриваясь в бесстрастное лицо стоящего перед ним молодого человека.

      – П-понимате, у нас городок небольшой. Это же убийство. Милиция мне не подчиняется. Да и следователя могут прислать из района.

      – Твои проблемы, – перебил его парень. – Ты ведь нехило за проект получаешь и прокручиваешь его по-тихому, без региональных властей. Думаешь, никто не знает, что ты везде липовую документацию суешь? Вот и расстарайся теперь. Отрабатывай бабло, – Михаил открыл дверцу машины. – В гостиницу, – сказал он шоферу.

      – Вы куда? П-подождите, сейчас же милиция приедет, – пролепетал чиновник.

      – Твоя милиция, ты и разбирайся.

      Иномарка зашелестела шинами по брусчатке, впечатывая в камень ни в чем не повинную ромашку.

      – Ключевая вода и корка хлеба, – дописал Егор и захлопнул свою книгу, запечатывая ее от посторонних заговором.

      Он отложил карандаш и посмотрел на остроухое существо с наслаждением грызущее вчерашний хлеб. Бежевый коловертыш удобно устроился рядом со столом. Сидя на задних лапах он осторожно крутил в передних корку, выкусывая наиболее сухие кусочки.

      – И что мне с тобой делать? – произнес Егор, глядя на малыша.

      Сведения, полученные от бабки, не были исчерпывающими. Кроме кулинарных пристрастий непонятного зверька она сообщила о том, что он может стать Егору верным другом, и посоветовала нагружать его работой, чтоб не бездельничал. Потом Ираида заохала, когда синица, опустившаяся к ней на плечо, сбивчиво защебетала о чем-то важном. Упомянув недобрым словом лешего, бабка пообещала заскочить вечером и взмыла на метле в воздух.

      – Ну вот, накрошили, – раздалось ворчание в углу.

      Оттуда, кряхтя, вылез домовой, неодобрительно глядя на зверька.

      – Да уберу я, – примирительно сказал Егор, направляясь к венику. – Не ворчи на него. Видишь, совсем крошечный. А подрастет, глядишь, и сам нам будет помогать, – пошутил он.

      Коловертыш отложил корку и уставился на домового круглыми глазами.

      – Помогать. Уборка, – пискнул он и исчез.

      – Разговаривает, – прошептал Егор, роняя веник.

      Но связка березовых прутьев не долетела до пола. Подхваченная неведомой силой она прошлась по полам, самостоятельно сгребая мусор в совок. Потом ополоснулась в кем-то набранном ведре с водой, и веник взлетел вверх, обметая паутину. Кухонный нож шлепнулся на пол, нещадно скребя затоптанные доски. Занавески взметнулись на окнах, давая возможность тряпкам промыть стекла. Изба прихорашивалась, отряхиваясь от мусора и пыли.

      – Чистота, – восхищенно сказал Пафнутий, обводя избу взглядом.

      Коловертыш чихнул и снова появился рядом со столом.

      – Ты ж мой дорогой, – домовой бросился к зверьку. – Да я ж для тебя, – он широким жестом вытащил из пространства глиняную миску, в который дымилась сваренная вкрутую перловка.

      Подскочив к столу, домовой зачерпнул