Шаг к звездам. Андрей Ливадный

сигарету в ладони, чтобы со стороны не было видно ее огонька.

      Задумавшись, он не слышал тихого, вкрадчивого шепота двигателей трех иномарок, которые с разных сторон въехали на пространство пустыря с намеренно погашенными фарами.

      Давыдов очнулся лишь в тот момент, когда рядом, буквально метрах в десяти от него приглушенно хлопнула дверка машины, затем похожий звук повторился еще несколько раз и вдруг…

      Он услышал голос:

      – Дэньги привез?

      Слух резануло кавказским акцентом, словно ножом.

      Мышцы мгновенно окаменели, по телу вкрадчивой дрожью прокатилось задремавшее до порыбезумие…

      Как будто долгий полный безвыходных мытарств день подспудно готовил его психику к мгновенному срыву…

      Мышечный спазм прошел так же быстро, как и возник, а тело уже жило своей, неподконтрольной разуму жизнью, – он машинально и беззвучно сполз с наклонной бетонной плиты, присел на корточки и…

      Рука ощущала сосущую пустоту там, где привыкла осязать успокаивающий вес автомата. Дома… Я дома… В Питере…

      Бесполезно.

      Он едва ли слышал, что пробормотал в ответ на заданный вопрос невидимый ему участник встречи, как слух опять резанул этот голос:

      – Зачэм тогда позвонил? Чэго лопочэшь, свинья? – Эти слова сопроводил глухой удар, болезненный вскрик и характерный щелчок взводимого пистолетного затвора.

      – Эй, погоди, Исмаил, это я звонил тебе на трубу! – Раздался еще один голос.

      – Меня подставить хотели? МЭНЯ?

      – Да подожди, урод! С тобой говорить по-человечески можно или нет?

      – Нэт! Я говорю, – нэси дэньги, – значит нэси, или я буду на куски рэзать. Как вы своих свинэй рэжэтэ!..

      – Ты, что обурел? Это ты мне говоришь?

      – Тэбэ!..

      – Я стрелу забил, чтобы договориться по-хорошему. Ты видно этого не понял. Твои проблемы, Исмаил.

      В ответ раздалось лишь яростное, нечленораздельное мычание, затем оглушительно хлопнул одиночный выстрел из пистолета, вслед которому раздался истошный крик…

      …Сергей не владел собой уже секунд тридцать.

      За это время он успел обогнуть бетонную плиту, и появился на мизансцене событий в тот миг, когда сгущающиеся сумерки резанула короткая автоматная очередь.

      В голове помутилось. Он не мог до конца поверить, что слышит и видит происходящее. Сознание протестовало, пытаясь заорать: это не Кавказ!..

      Да это был не Кавказ. Это Питер, его родной город, практически – сердце России, но и тут слышен ненавистный акцент, а тьму рвут вспышки выстрелов. Значит, – война добралась и сюда, а быть может пришла отсюда, Сергею в тот миг было не рассуждений…

      Прошло слишком мало времени с того момента, как он в последний раз нажимал на курок, удерживая в прицеле человеческую фигуру. Его рассудок и душа все еще пребывали там, в страшных кровавых буднях, поэтому он не задумывался над собственными действиями, совершая их скорее машинально, чем осознано.

      Короткий