Веселые и грустные истории про Машу и Ваню. Андрей Колесников

Ужас и испытать от этого недетское Счастье.

      Какой-нибудь психотерапевт сказал бы, что я не имею права на такие эксперименты и что это страшная психотравма для детей. Но психотерапевт сидит на полу в этой же комнате, прижавшись к стене, и визжит вместе с детьми. Это моя жена. Ее высшее психологическое образование подсказывает ей, что в жизни должно быть место ужасу.

      Однажды мне все-таки стало их жалко. Сняв свитер, в приливе нежности я сказал им, что они переволновались, проголодались и мы сейчас, несмотря на позднее время, поедем ужинать в ресторан.

      Не исключаю, что это я сам просто был голоден. К тому же на следующее утро я на несколько дней уезжал в командировку и, видимо, хотел побыть с ними лишних пару часов.

      – А Человек-паук ушел? – недоверчиво переспросили дети.

      – Ушел, – подтвердил я, выйдя из их комнаты и на всякий случай осмотревшись по сторонам.

      Мы приехали в ресторан и расселись за столом. Я предложил показать всем, что мы на самом деле культурные, и вообще не вставать с места. Ваня кивнул и сразу начал вести себя культурно. Он спросил, где официант.

      Когда мы сделали заказ и официант ушел, мы поговорили про человека-паука.

      – Папа, – сказала Маша, – широко открыв свои и без того огромные глаза, – мы знаем, где он живет!

      – Где?!

      – В гардеробной!!!

      Я спросил, почему они так решили. Оказалось, они увидели там красный свитер с капюшоном.

      – Человек-паук сбрасывает там свою одежду! Мы больше никогда туда не зайдем! Никогда!

      Эти слова навели меня на некоторые размышления.

      – Папа! Почему нет официанта? – снова нетерпеливо спросил мальчик.

      Я пожал плечами.

      – Мама, давай пока споем, – предложил мальчик. Это был необычный способ скрасить досуг в ожидании официанта.

      Они затянули свою любимую, про казака, гуляющего по Дону. Тут же появился испуганный официант. Так что способ рекомендую.

      В ресторан мы сходили не зря. Я теперь думаю, что переложу свитер с капюшоном в кабинет. Пусть полежит там какое-то время. И я не стану запирать дверь. Во-первых, они все равно находят ключ, куда бы я его ни спрятал. А во-вторых, пусть войдут.

      А то я никак не мог добиться от них, чтобы они никогда не заходили в кабинет и не трогали там ничего.

      «И не покупай Ване жвачки»

      Принято думать, что самое страшное – это когда болеют дети. И это правда.

      Особенно когда Маше не могли никак поставить диагноз. У нее воспалились лимфоузлы, это было очень больно. Была высокая температура. Она не могла ходить и весь день была в полудремном состоянии. Врачи говорили, что у нее, наверное, мононуклеоз, но точный диагноз поставить не могли и утверждали, что им нужна по крайней мере неделя и новые анализы крови.

      Маша по-настоящему страдала. Ей, наверное, было очень страшно. С ней ведь раньше никогда ничего такого не случалось. И, что поразительно, она изо всех сил старалась ни на что не жаловаться. Она терпела.

      Я ее спрашивал, что у нее болит,