Царь Петр I «Западный либерал». Иностранцы о царе-реформаторе. Коллектив авторов

было начинать снова, то государь сказал наконец, что выучит их весьма скоро, и затем, протанцевав им его, объявил, что если кто теперь собьется, тот выпьет большой штрафной стакан. Тогда дело пошло отлично на лад; но лишь только танец кончился, и бедные старики, запыхавшиеся и едва стоявшие на ногах от усталости, сели отдыхать, как император снова начал танцевать польский, в котором они, не успев даже порядочно усесться, опять должны были участвовать, чем наконец утомил их до того, что они, наверное, не оправились и на другой день. Вслед за тем его величество хотел начать менуэт с императрицею, но так как она отказалась, боясь, может быть, чтобы это ему не повредило и, вероятно, сама чувствуя усталость, то он взял ее под руку, пожелал всем спокойной ночи и уехал с величайшею поспешностью. За ними, простясь с новобрачными и детьми князя, уехал и его высочество. Было около половины десятого, когда он возвратился домой. В 11 часов тайный советник Бассевич приехал от Кинского (у которого в тот день в первый раз собиралось новоучрежденное общество) и только что разделся, как к нему пришли Ягужинский, майор Румянцев и Татищев, которые просидели у него до трех часов утра. Они проводили время за картами и бутылкой вина. Тайный советник выиграл наконец один червонец, потому что игра была небольшая. Признаюсь, когда явились карты, мне стало страшно: я опасался высокой игры, тем более что гости сами непременно хотели играть и прилежно переговаривались между собою по-русски…

      10-го, после обеда, вода опять начала подниматься, и хотя около шести часов вечера получено было от посланника Штамке (у которого его высочество хотел ужинать) известие, что канал у его дома почти полон, и что весь город (по причине предсказания некоторых крестьян, что вода вскоре поднимется еще на три локтя) принимает, как в прошедшее воскресенье, все возможные меры против наводнения, однако ж его королевское высочество все-таки в половине седьмого отправился в своей карете к Штамке, взяв с собою графа Бонде и меня, потому что камер-юнкер был не совсем здоров. Когда мы приехали к посланнику, вода уже проникла в его двор и потом стала так сильно подниматься, что его высочество принужден был карету и лошадей (которых сначала думал оставить) отослать домой и приказать привести себе барку. Посланник всячески старался убедить герцога уехать как можно скорее, представляя, что вода поднимается более обыкновенного, и что в его доме, если она еще прибавится, для его высочества будет небезопасно, потому что, как скоро погреб наполняется ею, полы начинает подымать вверх, и тогда уже никто не может оставаться в комнатах. Он испытал это в прошедшее воскресенье, когда вода во всех его комнатах стояла фута на два. В этот день один из слуг соседа его, генерал-майора Штенфлихта, едва не утонул в квартире своего господина: выходя из спальни, откуда ему хотелось что-то спасти, он чуть-чуть не упал в погреб, над которым вода подняла пол; пройти ему не было никакой возможности, так что наконец товарищи должны были с чердака вынуть несколько потолочных