Расстрелянная разведка. В. С. Антонов

лица, которые будут работать на нас, связаны с японцами и белогвардейщиной. Ожидаю очень много интересного».

      Несмотря на эмоциональную окрашенность служебных писем, Давтян в целом не преувеличивал достижений своих сотрудников.

      Уже к концу 1920-х годов харбинская резидентура станет ведущей в работе против Японии и белогвардейской эмиграции. Именно в Харбине сотрудник резидентуры Василий Пудин получит план японской военщины в отношении СССР, который затем войдет в историю под названием «меморандум Танаки». Им же будет добыто свыше двадцати японских шифров.

      В годы Великой Отечественной войны из Китая будет поступать весьма важная политическая информация по Японии.

      А основы этой блестящей работы советской внешней разведки в данном регионе были заложены в ту пору, когда главным резидентом Иностранного отдела ГПУ – ОГПУ в Китае был Яков Христианович Давтян.

      Совмещать сразу две должности – временного поверенного в делах РСФСР в Китае и главного резидента ИНО ГПУ – ОГПУ – для Я. Х. Давтяна было непросто. И он ставит перед Центром вопрос о том, чтобы его освободили от одной из должностей, однако в силу своего «кавказского темперамента» делает это излишне эмоционально. В ответ на указания Центра относительно дальнейшего совершенствования работы советской разведки в Китае Давтян 6 сентября 1923 года пишет Трилиссеру:

      «Я полагаю, что в Пекине лучше видно положение дел, чем из Москвы. Если Вы с этим не согласны, то тогда прошу освободить меня от работы совершенно».

      Конечно же, Давтян был абсолютно неправ. Ведь в Центр стекались разведывательные сведения по Китаю не только из руководимых им резидентур в этой стране, но и из многих других резидентур, в том числе действовавших в Европе, Азии и Америке. Поэтому именно Центр обладал большей информацией относительно внутреннего положения дел в Китае, нежели Давтян.

      В другом письме на имя начальника разведки Давтян, в ответ на некоторые дружеские замечания Трилиссера, делится с ним следующими мыслями:

      «Я думаю, что мне было бы целесообразно отказаться от работы в ИНО, т. к. я совершенно не могу согласиться с Вашими методами действий».

      Не все гладко складывалось у него и с НКИД. Китай, как уже отмечалось, занимал видное место во внешнеполитических планах советского руководства, а это требовало от Давтяна напряженной работы по линии наркомата. Москва высказывала пожелания улучшить работу полпредства, что также вызывало у него болезненную реакцию. В личных письмах на Лубянку он жаловался на НКИД и замечал, что «Пекин, по-видимому, будет моей последней работой в этом милом учреждении».

      Однако в Москве решили по-иному. В апреле 1924 года Яков Давтян заменяется на посту главного резидента в Китае и отзывается из Пекина. В Москве он окончательно переводится в НКИД СССР, где по-прежнему ощущается острая нехватка квалифицированных кадров. Летом 1924 года Яков Христофорович назначается полпредом СССР в Тувинской Республике и одновременно становится