Пожар Метрополии. Федор Березин

У вас остается очень мало времени на сон.

      – А что, солдат спит – служба идет.

      – Не понял? А, так называемый русский юмор?

      – Казарменный.

      – Не важно, Минаков. Итак… Не спать, не спать, лейтенант! Открыть глаза!

      – Так ни черта же не видно.

      – Зато нам видно.

      – Что вам видно-то?

      – Врете вы или нет.

      – По глазам, что ли?

      – Вот именно.

      – Какие-то у вас устаревшие методы, господа.

      – Все, завязали… (Так ведь у вас выражаются?) Отвечайте на вопрос. От кого вы узнали, что электромагнитная бомба будет взорвана? И откуда вы ведали время взрыва? Отвечайте на вопрос, Минаков!..

      В общем, никак не поспать свои положенные по норме триста минут. Воруются и воруются, десятками и сотнями зараз.

      Но иногда дают и поспать. И ясно, не только для того, дабы заключенные восстановили силы и не померли досрочно. Есть и другие расчеты. Например. Когда местной ночью, назначаемой по распоряжению, чуть полыхающее сутки напролет искусственное освещение несколько притухает и все падают спать, некоторые делать этого не хотят. Да, они тоже выматываются за день допросами и шагистикой под конвоем туда-обратно, однако в этом помертвевшем свете в их, видимо, уже не совсем дееспособных головах внезапно происходит какое-то новое переключение. По непонятной причине они вдруг начинают чувствовать себя в безопасности. И тогда они пытаются беседовать с соседями. Что с того, что их соседи замыкаются и крутят пальцем у виска, предупреждая? Сами заданные вопросы, да просто затронутая тема и реакция на нее – все фиксируется впаянной в незаметных местах аппаратурой. И значит, очень скоро, на очередных допросах, круг задаваемых ребусов расширится. Или какие-то буковки в решаемых спецслужбами кроссвордах встанут на свои места.

      6

      Игроки

      – Ну, что скажете, Миллард? Мы тут с вами наедине. Пришел ваш час заниматься своей работой – советовать.

      – Прекрасно, господин президент, – согласился советник по национальной безопасности. – Тогда давайте обсудим одну вещицу. Весьма скользкую и щекотливую.

      – Щекотливую и щепетильную – это что же, речь о моей будущей попытке переизбрания? Что-то мне мало верится после такой «успешной» войны.

      – Вы все шутите, господин президент, а я вот по действительно серьезному поводу, – Миллард Ладлоу почему-то переключился почти на шепот. – Вы помните о втором, или каком-то там по счету, параграфе программы «Ковчег»?

      – Э… Насчет чего речь? – В действительности Буш Пятый сразу понял, что имеется в виду, однако хороший политик редко сходу выкладывает все карты на стол. Впрочем, как и хороший боксер на ринге.

      – Вначале, как я знаю, выигрывается маленькая победоносная война. То, что у нас то ли получилось, то ли нет, я до сей поры не понял…

      – Я тоже вообще-то.

      – Потом, все страны-конкуренты отрезаются от «трубы». Но ведь на этом режим экономии не заканчивается, правильно? И тогда идут пункты по наведению порядка здесь, в Северной Америке.