Такая, блин, вечная молодость. Люся Лютикова

Ты не заболела?

      – Немного, – прошелестела она. – Можно тебя кое о чем попросить?

      – Конечно.

      – Возьми ту папку, что я тебе давала на сохранение, и отдай моему приятелю. Он сейчас стоит около нашего издательства.

      – На улице?

      – Да, возле входа.

      – Ладно, без проблем. А как я его узнаю?

      – Да он сам тебя узнает, ты же с папкой выйдешь.

      – Не волнуйся, все сделаю, – заверила я.

      – Спасибо, – бесцветно отозвалась она и повесила трубку.

      Я достала пластиковый чемоданчик и поспешила к выходу. Действительно, молодой человек в черной кожаной куртке подошел ко мне сам.

      – Дай сюда! – Он вырвал у меня папку.

      Я удивилась. Света обычно очень вежливая, а вот у ее приятеля воспитание подкачало. Впрочем, это его личное дело. Я повернулась, намереваясь вернуться в офис, но парень схватил меня за руку:

      – Стой, проверить надо.

      Сначала он заглянул внутрь чемоданчика, а потом резким движением выпотрошил содержимое. На асфальт посыпались газета «Работа», белая офисная бумага, какие-то рекламные проспекты…

      – Это чё такое?! – заорал парень, отбрасывая папку. – Бабки где? В натуре, где бабло?

      Он угрожающе двинулся в мою сторону. Я предупредительно выставила вперед руки.

      – Эй, осторожно! Я тут ни при чем! Меня попросили передать папку, я и передала. Что там должно быть, я не знаю, спроси у Светы.

      Он хищно осклабился и, приблизив свое лицо вплотную к моему, медленно произнес:

      – Я так и сделаю.

      На меня пахнуло жвачкой с ментолом. А еще я обратила внимание, что правый верхний резец у него золотой. Потом странный тип неторопливо повернулся на 180 градусов, подошел к красной «девятке» с тонированными стеклами и плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. Машина мгновенно сорвалась с места. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, затем собрала разбросанные бумаги обратно в чемоданчик и пошла в редакцию.

      Что это было?! Я терялась в догадках. Должно быть, у психически больных началось осеннее обострение и я невольно стала источником раздражения. Впрочем, у меня не было времени анализировать случившееся, безработная красотка уже входила в офис.

      Девушка и впрямь оказалась хороша собой – яркая, ухоженная, прямо рекламная картинка в глянцевом журнале. Чувствовалось, что на создание дивного образа ушел не один час.

      Соискательницу звали Александрой. Она села на стул, изящно скрестив стройные ножки, и приступила к рассказу:

      – В любом коллективе я была самой красивой: в детском саду, в классе, в институте – везде. – Саша стрельнула глазами по нашим редакционным дамам, удовлетворенно кивнула и продолжила: – Да, везде, и мне это нравилось. Вот уж не думала, что однажды настанет день, когда из-за своей красоты я не смогу устроиться на хорошую работу!

      Она рассмеялась, приоткрыв губы ровно настолько, чтобы показать белоснежные зубки. Глядя на ее идеальное лицо, я почувствовала, как внутри зреет раздражение.

      – А вам не приходило