Герои. Новая реальность (сборник). Владимир Аренев

Бомейна, какой он тебе муж? Это была игра… игра кончилась… Ступай домой, Бомейна.

      – Нет, он мне муж перед Богом. Я остаюсь, – сказала Антония Квинта. – В радости и в беде… как говорила под венцом… вот так, госпожа…

      – Дурочка, – только и могла ответить фея. – Бедная дурочка. Ладно бы рыцари… ты-то за что держишься?..

      Она ссутулилась в седле, и Гай испытал острую жалость к женщине, которая проиграла.

      Донесся топот копыт – негромко и вразнобой. В полной тишине подъехали Мерлин и леди Нимуэ. И неизвестно, кто из них был печальнее.

      – Логрия обречена, останутся одни истории… – произнес Мерлин. – Этого ли вы добивались? И мужчины ваши обречены.

      – Мы заберем их на Авалон, – ответила фея Моргана. – Я уже послала за своим кораблем. К вечеру он войдет в устье реки. Мы заберем их всех – и Круглый Стол опустеет навеки.

      – Бедные рыцари, – произнес Мерлин и вздохнул. – Авалон – это ведь не жизнь и не смерть, а каждый день одно и то же, одно и то же…

      – Бедные рыцари, – повторила фея Моргана. – Не отнимай у них последнего, старый друг. Не отнимай у них того единственного, что осталось, – их прекрасных историй. Позволь нам увезти на Авалон своих мужей, братьев, сыновей и племянников.

      – Но ведь они здоровые крепкие мужчины! Они еще могут встать на границе и защитить Логрию!

      Этот возглас Мерлина был исполнен отчаяния – волшебник и сам не верил, что такое возможно.

      – Нет, они уже не приживутся в мире, где нет драконов и великанов, а Логрию окружают враги, которые не станут падать замертво от одного взмаха рыцарского меча. Видишь – я не боюсь смотреть правде в глаза, – сказала фея Моргана.

      – Значит, бегство?

      Леди Нимуэ и фея Моргана переглянулись.

      – Ну что же, забирайте их, спасайте их, как умеете.

      – И меня! – воскликнула Антония Квинта.

      – Тебя-то за что? – спросил Мерлин, спешиваясь.

      – Где мой муж, там и я. Пусть Авалон… я слово дала… – И Антония Квинта, подойдя к серому коню, ухватилась за стремя своей госпожи.

      – Всех ли я отпустила? – спросила фея Моргана. – Нет, не всех. Еще остался конюх Септимий.

      Вороной жеребец заржал в ответ.

      – Ах, вот ты где… Что же ты до сих пор не преобразился?

      Жеребец, сердито оскалившись, мотнул головой в сторону Гая – и проделал это очень красноречиво.

      – Благородная госпожа, я не виноват! – воскликнул Гай. – Я хотел отвести жеребца к вам в замок, но он-то туда вовсе не желал! И он таскал меня по лесу, не слушая узды, как сам дьявол!

      – Конюх Септимий хотел попасть в Камелот, потому что там его стойло, а в стойле висит старая уздечка, необходимая для преобразования. Только она может сделать его опять человеком, а при нужде – преобразить из человека в жеребца. Но эту уздечку я сама заговорила, так что…

      Фея Моргана сплела пальцы странным образом, губы ее беззвучно зашевелились, и конь встал на дыбы. Поплясав на задних ногах, он заржал, и одновременно вокруг него закрутился черный смерч сухой земли,