Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.. Владислав Гончаров

элементарном уровне. Советским экипажам было показано расположение своих и чужих окопов, наиболее опасные направления с точки зрения атаки. Окопы батальона располагались на опушке той же оливковой рощи, вокруг которой вчера шли ожесточенные бои. На этот раз взвод Билибина смог выставить всего два танка. Через некоторое время у одного из них, как и накануне у танка Евтухова, заклинило башню, и он поехал на базу ремонтироваться.[137]

      Оставшийся танк Билибина встретил с короткой дистанции атаку пяти танков «Ансальдо». Танки итальянцев подходили к окопам батальона с разных сторон, наступая вдоль посадок оливковой рощи. Первыми их заметили пехотинцы в окопах, так как вид для командира танка заслонялся оливковыми деревьями.[138] Заметив, что «пехота драпанула»,[139] танк выехал вперед и столкнулся нос к носу с итальянцами. Первым заметил противника механик-водитель и успел предупредить командира. Наш танк ехал вдоль окопов с левого фланга на правый, ведя огонь по появляющимся за оливами танкам итальянцев. Противник, видимость у которого тоже ограничивалась оливковыми деревьями, отвернуть уже не успевал. В результате короткого боя было подбито два танка противника. Один сгорел, а второй перевернулся и был утащен в тыл пехотой, которая, заметив удачные действия танкистов, вернулась в свои окопы.

      Остальные танки, пользуясь тем, что для их поражения нашим танкистам потребовалось бы курсировать вдоль опушки рощи, повернули обратно и скрылись в ней. Преследовать противника одинокий танк Билибина не мог, так как это означало оставление окопов без присмотра танка. Кроме того, в роще одинокий танк был удобной добычей для марокканцев, вооруженных канистрами с горючей жидкостью и орудиями ПТО.[140]

      Вообще день 15 февраля был кризисным моментом операции и самым тяжелым для республиканской обороны. У обеих сторон уже не осталось сил. Войска вымотались. Очень сказывалось нехватка артиллерии у той и другой стороны. Особенно пострадала отличная марокканская пехота и пехота иностранного легиона.[141] Ей приходилось лезть вверх по склонам на хорошо подготовленные республиканские позиции.

      К концу дня обе стороны резко сбавили интенсивность боев. Наступление на Харамском фронте провалилось, принеся Франко лишь тактические выгоды. Однако сражение еще не кончилось. Инициатива стала переходить к республиканцам. Они, хотя и были предельно вымотаны, стремились сбросить уставших франкистов в Хараму. Сил для хорошо подготовленного наступления не было. Просто в череде атак и контратак с обеих сторон большую роль стали играть действия республиканцев.

      На этом этапе изменилась роль танков. Теперь они, также будучи рассредоточены на мелкие группы, были вынуждены поддерживать контратаки республиканской пехоты. Рассредоточенные танки становились легкой добычей артиллерии. Начальство бригады стояло перед нелегкой дилеммой: либо сократить танковый резерв, необходимый для нормального поддержания

137

Несмотря на схожесть эти ситуаций, это не мог быть один эпизод, так как 14.02.37 Билибин принимал участие в другой атаке.

138

РГВА, ф. 31813, оп. 2, д. 711, лл. 154–155.

139

За время боя она пробежала назад около 200 метров.

140

Уже после окончания Харамской операции в начале наступления итальянцев под Гвадалахарой республиканцы были вынуждены перебросить туда наиболее боеспособные части, заменив их под Харамой менее стойкими и опытными. Пользуясь этим и пытаясь помочь итальянскому наступлению, франкисты провели на Харамском фронте несколько атак. Они были отбиты только за счет действий части оставленных на Хараме советских экипажей. В одной из контратак снарядом ПТО был подбит танк Кузьмы Яковлевича Билибина. Он сам был убит на месте. Тяжело был ранен механик-водитель Арефьев, контужен командир башни Мурашев. Хотя танк он никогда раньше (по крайней мере «официально») не водил, но он выскочил из танка и постарался залезть к механику-водителю и отвести машину на базу. Арефьев, находясь в полуобморочном состоянии, решил, что это лезут франкисты, и крышкой своего люка постарался ударить залезающего. В результате у Мурашева было разбито несколько пальцев. Несмотря на это, он вывел танк с раненым механиком и мертвым командиром к своим частям.

141

По непроверенным сведениям, в ней было много бывших русских белых солдат и офицеров.