Три приятеля (сказка). Игорь Квентор

чего он всегда был злой и насупленный. Мужики иногда заступались за Змея, но старух было не переубедить. Всё им казалось, что Змей хочет их похитить и надругаться над каждой по очереди.

      Как-то ранним, погожим утром, когда на дворе было начало весны, и мухи только-только народились, трое приятелей уселись на лавку у плетня и забили первую Трубку Мира. Сей нехитрый ритуал, однако, был нарушен воплями старух и тревожным хлопаньем крыльев Горыныча на пустыре.

      – Опять старухи Змейку мутузят, – огорчился Гаша.

      – Клянусь своими сапогами, – вскричал Эдик, – я их на ремни порежу, вот прям щас!

      – Плохие, однако, ремни выйдут, – заметил Прыткий Мокасин задумчиво, но для дела также улюлюкнул разок сурово.

      – Надо Змея выручать, – сказал Эдик и решительно побежал на пустырь.

      Гаша не любил драться, особенно со старыми женщинами. Да и Мокасин тоже не спешил. Однако забористый испанский мат Эдика и утробный рык пернатого призывно звали в бой. Гаша на всякий случай снял очки, а индеец протёр томагавк.

      На пустыре в клубах пыли бились не на жизнь, а насовсем. Причем старухи явно теснили Змея с Гонзалесом на спине, прикладывая их обоих то кочергой, то ухватом.

      – Падлы-ы! Los tontos! Суки поганые! Los agujeros centenario! – свирепо кричал Эдик, всё сильнее краснея лицом.

      Индеец хыкнул что-то своё, индейское и кинулся врукопашную. Томагавк он благоразумно припрятал за скамейкой, чтобы не отняли. Гаша попытался по старой хипповской традиции уговорить бойцов заключить перемирие, но это было бесполезно. Бабки вошли в раж и всё метили в причинное место крылатому, но попадало больше Гонзалесу. От этого Эдик перешёл на, совсем уж, какой-то мексиканский диалект, и разобрать его вопли было весьма сложно.

      Конец битве, как всегда, положил урядник из соседней деревни. Он ещё издали увидел столбы пыли и притарахтел на старом «Иже», чтобы вмешаться, значит, как и положено по службе. Для пущей убедительности он прихватил фуражку и ПМ с накрученной на ствол пластиковой бутылкой, чтобы круче выглядело. Это он увидел в каком-то кино.

      Урядника старухи почему-то любили, хотя с виду он был ничем не примечателен, да и неказист. Видимо фуражка и штаны с лампасами внушали им некое уважение и обладали особой притягательной силой.

      – Всем стоять, бояться! Чё за разборки на вверенной мне территории?

      Урядника звали Толиком, и говорил он, стараясь веско ронять слова, как в крутых боевиках.

      – Слышь, Толян, не гони волну, – ответила самая старшая из бабок, – мы тут, чиста канкретна, оттопыриваемся.

      Она тоже любила смотреть фильмы про бандитов и неплохо насобачилась выражаться по ихнему.

      Эдик злобно таращил правый глаз на Толика, а левый был подбит и выглядел, как у китайца с будунища. Эдик молчал, как и положено шпиону-резиденту, но мысленно пожелал уряднику сдохнуть, как паршивой el perro.

      Змей тяжело дышал и тоже молчал, тихонько проклиная вредных старух, малого с пистолетом, Эдика, который здорово намял старую спину, да и всех остальных тоже. Но он привык жить рядом с людьми и не мог покинуть деревню.

      А индеец под шумок тихо растворился в близлежащих кустах. Не хватало ещё, чтобы его замели с холодным оружием.

      Гаша был только рад своевременному появлению Толика и принёс уже трубку, чтобы мирно раскурить ее на всех. Однако старухи потащили Толика в свои хоромы, намекая на «выпить-закусить», Змей упорхнул в свою будку, а Эдик что-то бредил по-испански, и подходить к нему сейчас было опасно.

      Вечером, сидя на лавке, трое приятелей бурно обсуждали утреннюю стычку с подлыми

      старухами и решали, как быть дальше.

      – Да удавить их всех вместе с урядником, – горячился Эдик, – у меня и струнка подходящая есть и шашка наточена!

      – Однако плохо это, и скальпы у них ничего не стоят, – отозвался индеец, нахмурив иссиня-черную бровь.

      – Братцы, а давайте махнём стопом на юг, к морю? Там сейчас хорошо-о-о, – мечтательно произнёс Гаша и потянулся, захрустев суставами.

      – Ага, – злобно ухмыльнулся Эдик, – Так нас троих и взяли стопом, ищи дурака. А про Змея ты подумал? Неужели оставим этим подлым ratas на растерзание? Они же из него холодец сварят!

      – Да-а, Горыныча жалко. Дык ёлы-палы, давайте на нем и полетим! – пришла в голову Гаши блестящая идея.

      – Ну да, так он тебе и согласится таскать на спине троих придурков, – засомневался Эдик, – Он же старый.

      – А мы ему наплетём что-нибудь про варанов и других его родственников, да и кости пусть погреет на солнышке!

      – Дурак ты, пипл, вараны в пустыне живут, а свои кости Змей может и не донести до югов то.

      – А мы с остановками, да с привалами полетим. Может, Горыныч себе Горыновну какую-нибудь найдет в тех краях. Он хоть и старый, да видный ещё мужик.

      – Ну,