Тьма. Алексей Атеев

открыл стоявший поодаль, на тумбочке, маленький холодильник, достал бутылку «Бон аквы», напился прямо из горлышка, проливая воду на форменную рубашку, потом вновь уселся в кресло, придвинул поближе вентилятор и только после этого продолжал допрос:

      – …Вы будто бы оживили некоего Картошкина.

      – Было такое дело, – охотно согласился джинсовый.

      – Вы это серьезно?

      – Вполне, – произнес Шурик с той равнодушной интонацией, словно ему приходилось оживлять умерших чуть ли не каждый день.

      – Послушай, ты!.. – в грудину вновь кто-то вцепился костлявыми пальцами. – Чего вы мне голову морочите?! Вы кто, врач?

      – Немного.

      – Что значит немного. Врачом нельзя быть немного… или много! Врач, он и есть врач. Вот моя супруга, например…

      – Ну, до ее размеров я пока еще не дорос, – иронически произнес Шурик, но Плацекин, в данный момент озабоченный собственным самочувствием, юмора не уловил.

      – Сердечко пошаливает? – участливо спросил джинсовый.

      – А?.. Типа того… Давит. Душно сегодня с утра, прямо дышать нечем. А, собственно, откуда вы знаете?!

      – Тромб, – сообщил Шурик словно о чем-то само собой разумеющемся.

      – В смысле?.. Что значит тромб?.. Ах, тромб!..

      – Последствия сидячего образа жизни, пристрастия к жирной пище, пиву и водке.

      – Да вам-то откуда это известно?!

      – И очень скоро возникнут серьезные осложнения, а там и инфаркт не за горами, – продолжал вещать странный задержанный, – который, скорее всего, приведет вас к преждевременной смерти.

      Майор посерел. Он почему-то поверил.

      – Что же делать? – в отчаянии произнес он. Рука невольно потянулась к телефонной трубке.

      – И жене зря собираетесь звонить, – сказал Шурик. – Ничем она вам не поможет, потому как некомпетентна. Училась в институте плохо. Еле-еле, на троечки. Вместо того чтобы штудировать гистологию, по кабакам шаталась, по танцулькам, развратничала…

      Плацекин, соглашаясь, быстро-быстро закивал. Потом он, словно опомнившись, пристально всмотрелся в лицо джинсового Шурика.

      По лицу того блуждала неясная улыбка, но не ехидная или насмешливая, а скорее сочувственная, однако майор уже пришел в себя и собрался с мыслями. Тут ему все стало ясно. Странный задержанный просто морочит ему голову. Он явно не глуп. Видно по лицу понял: заболело сердце. Вот и решил воспользоваться, чтобы втереться в доверие. А про Людку рассказал… Так и тут ничего секретного нет. Ясно, что в троечницах ходила. В противном случае не распределили бы в эту дыру. Однако тревога, зароненная в душу, полностью ее не покинула. Он вновь взглянул на задержанного.

      – Вы не могли бы немного подождать в коридоре?

      – Никаких проблем.

      – А не сбежите?

      – Куда же мне бежать? И зачем?

      – Ну, мало ли… Все же я приставлю к вам сотрудника.

      Шурик равнодушно кивнул, и через минуту его вывели из кабинета, а Плацекин поднял трубку и набрал номер жены.

      – Ну, чего? – спросила та.

      – Сердце что-то давит, – сообщил