Тьма. Алексей Атеев

как? – спросил Мишка вглядываясь в яркую, сверкающую сусальным золотом заставку на первой странице. – Красотища-то какая!

      – Рукописное Евангелие, – сообщил Иван. За бесстрастным голосом угадывалось волнение. – Думаю, конец шестнадцатого века.

      – Ого! Вот это да! А остальные?..

      Новые тома были сняты с полок. Вскоре выяснилось, что перед ними поистине клад. Здесь имелись книги из типографий Ивана Федорова и Франциска Скорины, издания Московского печатного двора, рукописные «Четьи Минеи» начала шестнадцатого века.

      «Житие и подвизи святого благоверного князя Александра Невского чудотворца», – по складам прочитал Иван.

      – Неплохая подборка, – заключил он. – Одна эта книга «Житие Александра Невского», – он щелкнул по потрескавшейся коже переплета, – весит больше, чем все наши прошлые приобретения.

      – Весит, в смысле стоит? – с интересом спросил Мишка.

      – Весит, в смысле научном. Ну и стоит, конечно…

      – Клондайк! – завопил Мишка, – Голконда! Да еще иконки!

      – Нет, дорогой, – одернул его Иван. – Иконы мы брать не будем.

      – Как это не будем?! Почему?!

      – Но ведь мы не за ними шли. Наша цель – книги.

      – Согласен. Но попались. Ведь они ничьи. Сгниют здесь. Ты же ученый. Должен понимать, что подобные вещи должны быть сохранены. Это же исторические реликвии, да к тому же памятники культуры. Им место в музее.

      – Ты что же, для музея их отсюда потащишь.

      – А почему бы и нет.

      – Не надо! Продашь, и дело с концом.

      – Даже если и продам, все равно они будут оценены знатоками и сохранены, а не сгниют в этой утлой хижине. А возможно, и в музей попадут… Или в церковь.

      – Так книги тебе церковники заказали?

      – И они в том числе.

      – И тем не менее иконы я не потащу.

      – Хорошо, хорошо. Потащу я… А ты – книги.

      – Дело не в том, кто что потащит. Иконы выносить отсюда не дам.

      – Что значит: не дам?! Ты только посмотри на них. Вон та «Праздники», как минимум, «семнажка», а «мамка» [3]?.. «Мамка» вообще что-то невероятное. Она одна тянет на тысячу баксов.

      – Стяжатель! Не потому ли тебя по ушам хлестнула дудка лешего. А понесем отсюда иконы, он вообще нас задавит.

      – Ты думаешь?

      – Желаешь проверить?

      – Нет, нет! – поспешно произнес Мишка. – Но, с другой стороны… Почему книги можно, а иконы нельзя?

      – На книги мы получили разрешение.

      – От кого? От Манефы, что ли.

      – Ты дурак или прикидываешься? Неужели тебе не ясно, что тут про все знают. Возьмем мы иконы, и если даже вынесем их из лесу, то все равно, далеко с ними не уедем.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Отберут. И книги отберут.

      – С какой стати?

      – Да с такой. Я же тебе толкую: мы под постоянным присмотром.

      – Ну, ты и свистун! Под каким присмотром?! Кто за нами следит?!

      – А ты не догадываешься?

      – Это Фрол,

3

«Мамка» (жарг.) – икона Богородицы.