Живешь только трижды. Сергей Донской

Бондарь решил рискнуть:

      – Возле ресторана «Олимп».

      – Угу, – пробормотал Дубинский. – Знаю. Вот что, идите вниз по улице до набережной. Там свернете направо. Дойдете до памятника затонувшим кораблям…

      – Минутку. – Бондарь сосредоточился, вспоминая путеводитель по Севастополю. – Это такой высоченный столб на скале? Торчит из воды у самого берега?

      – Совершенно верно. Я буду в зеленом спортивном костюме.

      – Отличный выбор. Но я узнаю вас и в менее броском наряде. – Бондарю не удалось удержаться от ухмылки. – Седые волосы. Седые усы. Нос картошкой. Брюшко.

      – У меня нет брюшка, – запальчиво возразил Дубинский. – Вы, наверное, видели мою старую фотографию. В последнее время я веду здоровый образ жизни и активно занимаюсь спортом.

      – Бег трусцой?

      – В том числе и бег, вы угадали.

      – Рад слышать, – сказал Бондарь. – В таком случае вы доберетесь до места достаточно быстро.

      – Я буду там через пятнадцать минут, – заверил его Дубинский.

      – Ну-ну, такая прыть никому не нужна. Сам-то я не бегаю трусцой. – Ухмылка исчезла с лица Бондаря. – Встретимся ровно через полчаса, Юрий Михайлович. Конец связи.

      Пряча трубку, он отметил внимательный взгляд напарника.

      – Не доверяешь этому типу? – не удержался от вопроса Костя.

      – С чего ты взял? – удивился Бондарь.

      – Ты разговаривал с ним таким тоном…

      – Если он ни в чем не виноват, то перетерпит. А если у него рыльце в пушку, то пусть немного понервничает, это полезно. Глядишь, и проколется на чем-нибудь ненароком.

      – Не доверяешь, – заключил Костя.

      – Среди простаков очень много порядочных и хороших людей, – заметил Бондарь, – но вот долгожители почему-то не попадаются. Поэтому дуй к памятнику погибшим кораблям и незаметно займи там наблюдательный пост. Я хочу, чтобы ты опередил Дубинского… и тех, кто может его сопровождать.

      – Эх, жаль, что у меня нет ствола! – воскликнул Костя, прежде чем зашагать в указанном направлении.

      Некоторое время Бондарь провожал взглядом его стремительно удаляющуюся фигуру. Крепко сбитый, остриженный почти наголо, он напоминал заурядного братка, спешащего по своим темным бандитским делишкам. В Крыму, где вот уже почти двадцать лет продолжалась непрерывная криминальная война, такая внешность превращала Костю чуть ли не в невидимку. На настоящий момент он был единственным секретным оружием Бондаря, вынужденного действовать фактически голыми руками.

      Правда, не в первый раз.

* * *

      В черной воде гавани плавали отражения огней, похожие на отблески затонувших звезд. Фонари, тянущиеся вдоль набережной, уходили вдаль светящейся гирляндой, постепенно превращаясь в крохотные бусины. Они были золотистыми, тогда как облака на ночном небосводе серебрились в лунном сиянии. «Будь на моем месте поэт, – подумал Бондарь, – он обязательно сочинил бы несколько романтичных строк. Например, про далекие пароходы на горизонте, которые плывут то ли по морю, то ли уже по небу. Про монету Луны, за которую не купишь и тысячной