Жадный, плохой, злой. Сергей Донской

я оставлю тебя в покое и скажу отцу, что вчерашний инцидент исчерпан, ты можешь оказать мне одну любезность?

      – Без штанов? – язвительно осведомился я.

      Старательно отводя взгляд, Ириша встала, натянула на меня джинсы и застегнула «молнию» таким порывистым движением, что едва не кастрировала меня без всяких азиатских премудростей. Отшвырнув в сторону разочарованно звякнувшую жестянку, она тихо сказала:

      – Мой отец при смерти.

      – Знаю, – откликнулся я, – у него рак.

      – Жить ему около трех месяцев осталось, – продолжала Ириша монотонным голосом. – Некоторые врачи отводят ему еще меньше времени, но больше трех месяцев не обещает никто… Вот он и решил превратить свою смерть в такую же сенсацию, какой была его жизнь в последние годы. Вывернуть наизнанку всю правду о большой политике, вывалять ее в грязи, а потом еще наложить сверху большущую вонючую кучу – вот что задумал отец.

      – Достойная цель, – одобрил я, – и, что особенно приятно, светлая. Народ проглотит такое с восторгом.

      – Никто ничего не проглотит, – произнесла Ириша с мрачной решимостью. – Эта книга никогда не будет выпущена.

      – Почему? – удивился я. – Любое издательство рукопись с руками оторвет!

      – Рукописи тоже не будет. Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.

      – Поговори, – разрешил я. Одетому, мне легко удалось перехватить инициативу в свои руки. Пусть они пока были в наручниках, но я смотрел в будущее с оптимизмом декабриста, получившего пожизненный срок. Оковы рухнут, и у входа нас встретит радостно свобода. Приблизительно так.

      Голос Ириши вернул меня на землю:

      – Скорее всего уже сегодня отец засадит тебя за работу. Соглашайся. Никто не узнает, чем ты занимаешься за компьютером: творишь или дурака валяешь в виртуальной реальности. Время от времени отца можно знакомить с короткими отрывками. Пусть видит результаты твоей работы и ни о чем не беспокоится.

      Я с сомнением хмыкнул:

      – А если он захочет прочитать весь текст?

      – Не распечатывай его.

      – Он сам откроет нужный файл.

      – Введи пароль.

      – Тогда он просто станет у меня над душой и станет наблюдать, как я работаю.

      – Ты выставишь его за дверь, – безмятежно заявила Ириша. – Скажешь, что присутствие постороннего может отпугнуть вдохновение. – Она пренебрежительно пожала плечами. – Люди творческих профессий всегда с какими-нибудь причудами, так что отец ничего не заподозрит.

      – Ладно, что потом? – спросил я тоном человека, который признает, что его удалось убедить, но только наполовину.

      На данном этапе Иришу и это устраивало.

      – Потом моего отца положат в клинику, – пояснила она, – а ты удалишь созданные файлы в «корзину» и очистишь ее, вот и все. В последние дни жизни отцу будет не до тебя и не до твоей книги, это я тебе гарантирую. Специалисты полагают, что умирать он будет трудно и мучительно. Но тебе на это плевать, верно? Тебя, наверное, больше волнует размер твоего гонорара? – Убедившись, что