Три курицы на Плющихе. Наталья Александрова

ты? – продолжала допытываться Жанна. – Только не говори «здесь», постарайся толком опи- сать.

      – Я подошла к пятиэтажному дому, который слева от Иркиного, и тут упала в какой-то подвал. Точнее не могу сказать.

      – Слева, если лицом к метро?

      – Если спиной.

      – Ясно. Сиди, попробую тебя найти.

      Через минуту Жанна снова подала голос:

      – Я около этого дома. Теперь отключи мобильник, а я наберу твой номер. Только ты не отвечай, пускай он звонит, я буду по этому звуку тебя искать.

      – Ага. – Катя послушно нажала кнопку. Теперь, без голоса подруги ей стало еще более одиноко. Она прижалась щекой к теплому собачьему боку, чтобы хоть немного успокоиться.

      Мобильник ожил. Услышав первые такты песни «Люблю я макароны», Катя машинально от- ветила.

      – Я же тебе сказала не откликаться! – рявкнула Жанна.

      – Извини, я подумала: вдруг это какой-нибудь важный звонок!

      – Какой звонок для тебя важнее, чем возможность выбраться на свободу?

      – Не знаю… – растерялась Катерина и дала отбой.

      Телефон снова зазвонил, но на этот раз она сдержала себя.

      Она сидела на полу и подпевала старой мелодии:

      Люблю я макароны,

      Хоть говорят, они меня погубят…

      – Это точно, макароны тебя погубят, – раздался у нее над головой ворчливый голос Жанны. – Если бы не твой вес, ты бы сюда не провалилась.

      – Ой, Жанночка, ты меня нашла! – Катиной радости не было предела. – Как ты быстро!

      – Да ты тут так поешь, что на весь район слышно.

      Жанна сбросила в подвальное окошко автомобильный трос и скомандовала:

      – А ну, хватайся!

      – Сначала Яшу! – самоотверженно воскликнула Катя и обвязала конец троса вокруг собачьего туловища.

      Жанна вытащила кокера и снова сбросила веревку.

      – Теперь сама!

      – Ой, я не представляю, как я смогу выбраться, – простонала Катерина, хватаясь за трос и начиная медленное восхождение.

      – Есть… надо… меньше… – простонала Жанна, изо всех сил упираясь ногами.

      – С понедельника… непременно… на диету… – поклялась Катя, карабкаясь к окошку.

      Через несколько минут, вконец измучившись, она добралась до окна и даже сумела протиснуть в него верхнюю часть туловища.

      – Все, – проговорила она со слезами в голосе, – дальше никак. Так здесь и останусь навсегда. Брось меня, Жанка, или пристрели, все равно ничего не поделать…

      – Но ведь внутрь ты как-то пролезла, значит, должна пролезть и наружу! Это закон природы! В крайнем случае придется ждать здесь, пока твой пьедестал не похудеет вдвое.

      – Лучше пристрели!.. – простонала Катерина. – Смерть от голода намного мучительнее…

      – Катька, – вдруг испуганно воскликнула Жанна, – там крысы!

      – Где? – Катя побледнела и покрылась холодным потом.

      – В подвале! Слышишь, как пищат?

      Катерина вылетела из окна, как пробка из бутылки теплого шампанского, и отлетела на несколько метров.

      – Да