Торжище суеты. Вацлав Воровский

мках его собственная частная жизнь за день.

      Тут было и катанье на велосипеде с сыном, и Л. Андреев за работой, и Л. Андреев, говорящий в граммофон, и Л. Андреев, пьющий чай, и т. д. и т. п.

      Леонид Андреев остался, говорят, очень доволен самим собою на экране.

      Все это очень интересно, назидательно и, главное, характерно.

      Человеку приятно бывает посмотреть на свою жизнь со стороны. Мы охотно делаем любительские снимки, на которых видно, как мы едим, пьем, работаем, забавляемся, спим. Это бывает для нас забавно и интересно. Для нас и наших близких друзей. И интерес этот – безобидный, вполне понятный, если можно так выразиться, здоровый.

      И никому не было бы дела до того, что Л. Андреев любуется на свое изображение в кинематографе, или позирует для кинематографа, или «наговаривает» в граммофон, – если бы все это носило частный, домашний характер.