«Моревизор» уходит в плавание, или Путешествие в глубь океана. Надежда Надеждина

обед, можно сказать, сам в нее течет!

      Тело у нее пористое, все в дырках, в бесчисленных ходах. Стенки ходов состоят из клеточек, у которых есть крохотные реснички. Пусть губка сама неподвижна, как камень, зато реснички все время мерцают, дрожат. Мерцая, они загоняют воду в отверстия в теле губки.

      А из воды губка отцеживает свой корм – рачков, инфузорий и прочую мелочь.

      Губка такая живучая, что можно ее на куски разрезать, по дну разбросать, и что ж? Из разбросанных кусков вырастут новые живые «цедилки».

      Губка знакома человеку не первое тысячелетие. В Древней Греции и Риме губками пользовались и для мытья и для питья. Для римского солдата губка была как бы походной фляжкой – не разобьешь, а губы освежить можно.

      Мы моемся в бане сушеным скелетиком роговой губки. Он шелковистый, мягкий.

      Но есть губки с твердыми скелетами. Они легко разрезают рыбачьи сети. Такой губкой, понятно, спину не потрешь.

      По форме губки бывают разные. И не случайно. Посмотришь на губку и скажешь, на какой глубине в море росла эта живая «цедилка».

      Шар может выдержать удары морского прибоя. На мелководье селятся губки-лепешки, губки-шары. Они волны не боятся.

      Глубже в море, куда не достигает волнение, живут губки-рюмки, губки-бокалы. Они повыше и подлинней.

      Одну из таких губок-рюмок высотой в метр ученые назвали «кубком Нептуна» – по имени древнеримского бога морей.

      Еще причудливей скелетик стеклянной губки из хрупких, как иней, тончайших иголочек кремния. Он кажется кружевным. Малейшее колебание воды порвало бы это непрочное кружево. Вот почему стеклянную губку встречают только на очень больших, в несколько тысяч метров, глубинах, в совсем неподвижной воде.

      Все это я хотела рассказать Алеше, но Алеша не возвращался. Однако он действовал. Меня убедил в этом громкий звонок.

      На пороге стояли две девочки.

      Море в комнате

      – Здравствуйте! – хором приветствовали меня девочки. – Мы тоже играем в «море в комнате». Нас Алеша прислал. Скажите, это морского происхождения?

      Одна протягивала мне консервы – крабы, другая – селедочный хвост.

      – Правильно, – улыбнулась я. – У вас два очка.

      Но скоро я перестала улыбаться. Опять зазвонил звонок. Мальчик с третьего этажа хотел удостовериться в морском происхождении рыбки, проживающей у него в аквариуме. Договорились, что мальчик подождет в коридоре, пока я справлюсь в книгах. Но, когда я вернулась, мой посетитель исчез.

      Все же мне казалось, что в полутемном коридоре я не одна. Будто кто-то дышит, сопит.

      И странно: звуки неслись снизу, с пола. Я шагнула вперед и вскрикнула. Чьи-то цепкие пальцы схватили меня за ногу.

      – Ой! Кто тут?

      – Это я, – ответил голос у моих ног, – Шурик с третьего этажа, а Коля пошел за аквариумом. Сейчас принесет.

      – Ну и дела! А почему ты, Шурик, ходишь на четвереньках?

      – Рыбу потерял.

      – Какую рыбу?

      – Склизкую… миногу. Я нес ее к вам, а она выскользнула. Теперь никак