Спроси у Ясеня. Ант Скаландис

Татьяна закончила расшифровку и спросила:

      – По-русски читать?

      – Да хоть по-китайски, лишь бы понятно было.

      Очевидно, пощадив меня, она еще раз прокрутила в голове содержание письма, переводя текст на родной язык, и умирающим голосом сообщила:

      "Дедушка – Вербе. 20 августа. Ясень для всех жив. Покушения могут повторяться. Золтана брать живым. Схема прежняя. Планы заморозить. Враги могут оказаться сильнее. Имитировать свертывание деятельности. Ближайший вызов Центра будет означать общий сбор. Счастье для всех."

      Мне ужасно хотелось спросить, как это все расшифровывается дальше, потому что непонятного осталось больше половины. Для меня. А Тополь за каждой фразой видел вполне конкретный смысл и зацепился почему-то лишь за одну, для меня – так самую простенькую.

      – Черт бы его побрал с этими его многозначными формулировками, – прошипел Тополь. – "Враги могут оказаться сильнее"! Сильнее кого, чего? Сильнее нас? Сильнее, чем мы ожидали? Сильнее, чем они были раньше? Или сильнее всех на свете? Что он хотел сказать, мать его?! В оригинале-то это как?

      – А в оригинале еще двусмысленней получается, – сказала Верба. – Enemies may be stronger. Чувствуешь элемент сомнения?

      – Чувствую, – угрюмо согласился Тополь.

      – Ну, а это "счастье для всех" как тебе нравится? – Татьяна выделила свое.

      – Думаешь, Дедушка помирать собрался?

      – Не-ет! Я думаю он нас хоронить собирается. Планы заморозить, общий сбор, имитировать какое-то фуфло… Тушит нас потихонечку.

      – Брось, – возразил Тополь. – Не похоже. Так не тушат. Спустили бы просто на нас свору натасканных золтанов, и все – вместо российского ИКСа – штабель тушенки.

      – Значит, предупреждает.

      – Правильно. Об этом и шифровка: враги могут оказаться сильнее. Все остальное – лирика. Вот только какие враги?

      – Ну, если я правильно понимаю, – сказал Татьяна, – Дедушка сам не знает, какие.

      – Думаю, что ты правильно понимаешь, потому что, если Дедушка врагов знает, можно считать, что их уже нет. А Дедушка просто чувствует, что кто-то ему в затылок дышит. Чутье-то у него отменное.

      – И когда же, ты полагаешь, он почувствовал это дыхание? Вчера?

      – Очевидно. Или позавчера. Ведь восемнадцатого у него было совсем другое настроение. Клянусь.

      – Да, я помню. Что же могло случиться?

      – Все что угодно. Глупее всего сейчас гадать на кофейной гуще, – сказал Тополь. – Эту информацию Дедушка счел избыточной. Можно с ним не соглашаться, но для экстренной встречи я не вижу достойного повода, а общий сбор по вызову Центра не может откладываться надолго.

      – Согласна. А ты не побоишься ехать на этот общий сбор?

      – Да ты с ума сошла, Верба! Ты опять про похороны?

      – А я всегда про похороны. Вспомни, разве Ясень доверял Дедушке полностью?

      – Когда-то доверял, – подумав, ответил Тополь.

      – Вот именно – когда-то! Когда был еще мальчишкой. А вообще полностью нельзя доверять никому и никогда.

      Тополь