.

себя за столом.

      Она неуверенно уселась на табурет, который отец поставил перед верстаком. Рабочая поверхность должна была изображать праздничный обеденный стол длиной в сорок футов в Банкетном зале мистера и миссис Вандербильт.

      – Выпрямись, девочка, не сутулься, – велел папаша.

      Серафина распрямилась.

      – Подними голову, не наклоняйся над едой так, как будто ты собралась за нее драться.

      Серафина послушно откинула голову.

      – Убери локти со стола.

      – Я не банджо, па, хватит меня дергать за струны.

      – Я не дергаю. Я пытаюсь научить тебя хоть чему-нибудь, но ты уродилась слишком упрямой, чтобы делать, как велят.

      – Не такой упрямой, как ты, – проворчала Серафина.

      – Не дерзи мне, девочка. Теперь слушай. Когда сидишь за ужином, есть надо с помощью вилок. Посмотри сюда. Считай, что эти отвертки – твои вилки. А мастерок для цемента – твоя ложка. А мой нож – твой столовый ножик. Насколько я слышал, ты должна правильно выбрать вилку для этого дела.

      – Какого дела? – растерялась Серафина.

      – Для еды. Понятно?

      – Нет, непонятно, – призналась она.

      – Так, смотри прямо перед собой. Не стреляй глазами по углам, как будто ищешь, на кого бы напрыгнуть и прикончить в любую минуту. Вилка для салата здесь, снаружи. А для горячего – внутри. Сера, ты меня слушаешь?

      Как правило, она не получала никакого удовольствия от отцовских уроков хороших манер, но так приятно было снова оказаться дома, в безопасности, за таким знакомым занятием.

      – Запомнила? – спросил он, закончив объяснять про столовые приборы.

      – Запомнила. Вилка для горячего внутри, вилка для салата снаружи. Только у меня вопрос.

      – Ну?

      – Что такое салат?

      – Елки-палки, Серафина!

      – Я просто спросила!

      – Это миска с этим… ну, знаешь… растительностью всякой. Капуста, там, листья салата, морковка, ну, все в этом роде.

      – Кроличья еда.

      – Нет, барышня, не кроличья, – твердо проговорил папаша.

      – Птичий корм.

      – Нет.

      – То, чем питается добыча.

      – Слушать не желаю такие разговоры, и ты это знаешь.

      Глядя на папашу, объясняющего ей тонкости столового этикета, Серафина вдруг поняла, что он никогда не сидел за одним столом с Вандербильтами. Он, скорее, исходил из своих представлений о том, как это должно выглядеть, а вовсе не из реального опыта. Особенно ее настораживало то, как папаша описывал салат.

      – Зачем богатым и приличным людям вроде Вандербильтов есть листья, если они могут позволить себе что-то хорошее и вкусное? Почему они не едят курицу весь день напролет? Я на их месте так объедалась бы курятиной, что стала бы толстой и ленивой.

      – Сера, будь серьезнее.

      – Да я серьезна! – ответила она.

      – Послушай, ты стала друзьями с молодым господином, и это хорошо. Но, если ты хочешь остаться с ним в дружбе надолго, тебе необходимо