Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник). Александр Быченин

чем имевшиеся в их распоряжении.

      – Может, не надо так демонстративно?

      – Ничего, им полезно. К тому же все претензии к майору.

      Ага, как я его понимаю! Не уверен, что сам удержался бы от соблазна.

      – Может, не будем нагнетать атмосферу? – все так же иронично поинтересовался безопасник, приблизившись к нам. – Как дети малые, майн гот! Я заинтересован в добровольном сотрудничестве.

      – Кто бы возражал, – пожал я плечами. – Огласите весь список, пожалуйста.

      Калашник отвернулся, сдерживая смех, «особист» же на подначку не повелся.

      – Мы должны опросить вас под протокол, – принялся перечислять он казенным тоном, – и подвергнуть необходимой процедуре сканирования. Изъять для исследования все заинтересовавшие технический отдел образцы. Скопировать содержимое инфоблока вашего баллистического компьютера…

      – Пока хватит! – остановил я собеседника. – Принципиальных возражений не имею. Можем приступать.

      – Гут. Блажкович, займитесь пострадавшими. Опросите медика, скопируйте данные. Потом обследуйте объект. Я пока сниму показания с за… извините, с фигуранта. Да, и про кота не забудьте.

      Техник неуклюже козырнул и упылил к беглецам, все так же лежащим у подножия пирамиды. Контакт с медиком он наладил без проблем, и уже через несколько минут они оживленно о чем-то болтали, сопровождая речь характерной жестикуляцией. Ну да, яйцеголовые они и в Африке яйцеголовые, будь хоть Охотник, хоть безопасник. Природа берет свое. Ничего, посмотрим, как ты с Петровичем договариваться будешь, ага.

      Несмотря на мою к нему неприязнь, надо признать, что Линдеманн оказался хватким оперативником: допрос вел толково и со знанием дела, заходил с разных сторон, неоднократно пытался подловить меня на противоречиях. Зачем ему это понадобилось, я так и не понял, тем более что ничего из этой затеи не вышло, поскольку я был предельно честен и в подробностях описал весь день, начиная с прибытия к пропавшему катеру и заканчивая метаморфозой загадочной пирамиды. Дима Калашник со страдальческим видом сидел рядом: он все уяснил с первого раза и уже минут сорок начал откровенно скучать. Но и не уходил далеко, памятуя о наказе майора. Петрович крутился поблизости, не сводя подозрительного взгляда с безопасника.

      Как бы между делом освободившийся технарь в очередной раз меня просканировал, синхронизировался с компом и скачал всю доступную информацию, а также отобрал и спрятал в спецконтейнер все разряженные боеприпасы. «Особисты», как я и предполагал, поморщились, когда узнали, что я самовольно зарядил скафандр и теперь его бессмысленно изымать для изучения, равно как и коннектор (вот чем бы я не пожертвовал ни при каких обстоятельствах). Вовремя сообразил, иначе остался бы на бобах. С оружием тоже пришлось расстаться, что не критично – новое выдадут, равно как и боекомплект. Насладиться же конфликтом между моим питомцем и техником не вышло: главный безопасник вежливо попросил меня посодействовать, что я и проделал, успокоив Петровича