Рыжий и Полосатый. Андрей Белянин

виновато начал Полосатый, – я честно играл в индейцев…

      – Я тебе говорил, чтобы ты не связывался с бродячими котами? – перебил его Румпель, отвешивая сыну подзатыльник.

      – Папа! Но они напали на…

      – А мать ждет тебя к обеду, и я бегаю тут по кустам, как ошпаренный юнга.

      Полосатый молча принял и второй подзатыльник.

      – Но, папа, я только хотел объяснить…

      – Молчать, когда с тобой разговаривают старшие! – отрезал адмирал и снова поднял лапу.

      Но подзатыльник не состоялся – на лапе повис Рыжий.

      – Я не позволю вам, – заверещал он, отчаянно пытаясь лягнуть Румпеля в живот. – Я не позволю вам бить моего друга!

      – Что-что? – опешив от удивления, переспросил пан Румпель. – Ты не позволишь мне? Ты – мне?! Да я тебя…

      Он попытался поднять вторую лапу, но не смог – на ней висел Полосатый.

      – Папа! – орал он. – Папа, не надо – он мой друг!

      – Карамба! – зарычал адмирал, махом стряхивая обоих в траву. – А ну, марш домой, пигмеи! Живо!

      Котята не заставили себя просить дважды и, взявшись за лапки, пулей полетели к домику-фрегату. Дорогу показывал Полосатый, а Рыжему было совершенно все равно куда идти.

      К тому же очень хотелось есть. А позже, вечером, накормленных и вымытых героев уложили спать. Пани Румпелева заботливо подоткнула каждому одеяло и поцеловала обоих в лоб – она была очень нежной и доброй кошкой, хотя и вступала порой в короткие споры со своим суровым супругом, кстати всегда одерживая верх. Когда котята уснули, пани Румпелева тихо спустилась в гостиную. Там, у камина, сидел старый адмирал и, задумчиво глядя на огонь, курил трубку. Пани Румпелева опустилась в кресло и взялась за вязание. Оба молчаливо ждали: кто же заговорит первым. Первым не выдержал пан Румпель: