Мегаморф, или Возвращение Реликта. Василий Головачев

твой замысел?

      Ставр пошевелил бровью, разглядывая нарочито бесстрастное лицо сына, помедлил.

      – Не мой, но я его поддерживал.

      – Останови процесс!

      – Ты не понимаешь. Это Изменение должно усовершенствовать…

      – Останови сдвиг Стенок, отец! Твоё Изменение снова сбросит род человеческий на дно эволюции! Это их дом. Это мой дом! Я понимаю, ты волен менять правила Игры в любой области твоих владений, но дай нам шанс… дай нам шанс вырастить полноценного Игрока самим!

      – Кому – нам?

      – Вот им. – Влад кивнул на Горана, Варига, Дивия. – Улыбе, её отцу, родичам… мне.

      – Ты не хочешь пойти со мной? В твой новый мир?

      – Это твой мир, отец. А этот израненный мир – мой!

      – Но ведь здесь скоро начнётся война за передел собственности.

      – Тем более я должен остаться!

      Ставр, опустив голову, прошёлся по комнате, не обращая внимания на своих бывших соратников, обменивающихся косыми взглядами, и при каждом его шаге вздрагивал пол, дёргался бункер, сотрясалась земля, вздрагивала планета, шаталось пространство Космориума. Все молчали, ожидая решения человека, сформировавшего тысячу лет назад Над-Закон и остановившего войну с ФАГом, человека, ставшего представителем Игрока неизмеримо более высокого ранга.

      – Я не уверен… – начал Ставр, останавливаясь напротив Грехова.

      Тот усмехнулся:

      – Ты знал, что он останется, дружище. Мой тебе совет: останови Стенки. Поговори с тартарианами, пусть подождут со своим выходом. Дай сыну шанс. Не забывай, наконец, что он – Предтеча! Пусть попытается вырастить сына твоего уровня.

      – Это невозможно.

      – Это почти невозможно. Однако он будет не один. С ним согласятся остаться многие патриархи.

      – Я останусь, – проговорил Вариг.

      – И я… и я, – раздались голоса.

      – А ты?

      – Куда ж я денусь? – философски пожал плечами Грехов. – Хотя, честное слово, устал я, отдохнуть хочется, посидеть где-нибудь вечерком на берегу речушки. Вечер душе – как уставшему путь под уклон.

      Ставр посмотрел на сына…

      Влад замолчал, и Ясен какое-то время ждал продолжения. Потом спросил:

      – А что было дальше?

      Отец ответил не сразу, после паузы, задумавшись о чём-то своём и глядя на березовую рощицу невдалеке; сидели на веранде собственного терема.

      – Твой дед ушёл.

      – Куда?

      – Может быть, в свой новый дом в другой вселенной. Я тебе рассказывал о нём.

      Ясен кивнул.

      Отец носил фамилию Велич, хотя его отцом был Ставр Панкратов.

      – Он Игрок, – продолжал старший Велич, – ему у нас было неинтересно. Потом Стенки Космориума схлопнулись, континуум изменился, появилась Великая Равнина, на которую и посыпались планеты.

      Влад помедлил; это уже давно вошло в норму – прежде думать, а потом говорить.

      С момента Падения прошло почти двадцать два года, старейшины предложили начать новый календарь, отсчитывая его от момента Падения,