За гранью восприятия. Алексей Фомичев

ближе, так сказать, к предмету спора.

      Ставки шли на сотни миллионов долларов, на кону стояли возможности влиять на политику всего кавказского региона и не только его. В такой игре российская армия, как, впрочем, и чеченский народ, были пешками, разменными, никем не учитываемыми фигурками на огромном поле.

      Никого не интересовало, сколько крови прольется с обеих сторон. Кому важна эта мелочь?

      – …Суки! Предают на каждом шагу! Сливают информацию, сдают время и порядок прохождения колонн, торгуют оружием! – Майор острыми зубами разрывал нежное мясо балыка и запивал его пивом. Глаза смотрели с ненавистью и болью. Не прекращая жевать, он продолжал: – Перед атакой штурмовики отработали по позициям соседей – двенадцать человек убитых! А продукты и боеприпасы столько раз сбрасывали чехам! Наши же «вертушки»!

      – А банды сколько раз выпускали! – вторил ему один из капитанов. – Вроде прижали, намертво заблокировали! Ан нет, как ужи уходят! Где-то башляют налом, их и пропускают. Сколько раз буквально за руку ловили и ментов, и пехоту!

      – Ты пехоту оставь! – перебивает майор. – Не хрена всех в одну кучу валить! Наша бригада перла впереди всех, мочила этих сук, как могла! Мы сами, узнай, что кто-то продался, – на куски бы порвали!

      – …Наверху сколько раз отдавали невыполнимые приказы. Такое впечатление, что в штабе одни придурки сидят! Ни хрена ни обстановки, ни своих сил не знают! Батальоны как взводы, полки как батальоны! Народу нет, воюют пацаны, только впервые взявшие автоматы в руки. Сколько смертей от неумелого обращения с оружием!

      Они высказывали наболевшее, выворачивали наизнанку души, яростно ругали руководство, что армейское, что политическое, скрежетали зубами, вспоминая погибших друзей и сослуживцев. Потом, иссякнув и потеряв пыл, наливали водку и в который раз пили третий тост. Молча, до дна. За тех, кто не вернулся…

      Мы офигевали. Мы были в прострации. Мы, успевшие отметиться практически во всех «горячих точках», испачкавшие руки в крови по локти и навидавшиеся всего. Но от того, что происходило в Чечне, нас бросало то в жар, то в холод. Это не война! Это планомерное уничтожение армии и народа. Это… полный звиздец!

      А рассказывали только трое офицеров! Что скажут двадцать? Сорок? Сто?..

      Но у меня в голове кипело сильнее, чем у парней. У меня за спиной почти два года своей войны. Большой опыт командования. У меня за спиной полномасштабная война, пусть и скоротечная, и пусть я воевал не на передовой, а чистил тылы!

      И я знал, как может быть построен процесс и что можно получить при грамотном планировании, исполнении и бережном отношении к армии и полиции. Поэтому рассказы офицеров вызывали у меня дикое чувство ирреальности происходящего. Этого не может быть! Этого не должно быть!

      Но вот они, трое фронтовиков, трое офицеров, прошедших весь этот ад, выживших вопреки всему. Они не врут и не сочиняют. Выходит, там и вправду происходит нечто, напоминающее целенаправленную бойню с обеих сторон!

      Некоторые моменты