Победитель невозможного. Евгений Велтистов

труднейшие задачи. В этой работе схемы его перестраиваются, накапливают опыт, чтобы в следующий раз быстро найти правильное решение.

      Громов подумал: как они быстро выросли – его электронные дети!.. Можно на мгновение забыть, кто из них на какой планете находится, кому предлагать формулы, а кому – электрический ток для подкрепления сил.

      – Какие у тебя планы? – спросил профессор ученика.

      Тот некоторое время оценивал вопрос.

      – У меня нет никаких перспектив, – неожиданно сказал электронный мальчик.

      Профессор был поражен. Вот тебе и оптимист!

      – Как это понимать. Электроник?

      – Я не могу решить некоторые проблемы.

      – Например?

      – Как стать чемпионом по шахматам, – объяснил Электроник. – Объем всей информации, содержащейся в любой шахматной партии, как известно, не может переработать ни живая, ни искусственная система. Я не вижу выхода.

      Громов взглянул на Электроника с удивлением: неужели он сам пришел к такому важному выводу?

      – Значит, появилась новая задача? – спросил он.

      – Неразрешимая, – уточнил Электроник.

      – Если бы она была неразрешимая, – прищурился Громов, – на этой планете не было бы ни одного чемпиона по шахматам. Ни одного полководца. Ни одного известного ученого… Как они действовали?

      – Не знаю. Я анализировал ошибки великих людей и не нашел для себя ответа.

      – Ты не откажешься сыграть партию в шахматы? – предложил Громов.

      Профессор понимал, что его ученик поставил перед собой самую трудную для электронной машины задачу. Научиться свободно играть в шахматы, открыть в конечном итоге законы творчества – эта задача сложна даже для него, специалиста по машинам. Интуиция подсказывала Громову, что решать ее надо с игры.

      Четвертое апреля

      В ожидании сверхновой

      Так трудно быть гением, даже обыкновенным! Идет, например, человек по улице и несет бочку. Сразу видно – человек сильный, бывалый, крепко держит бочку. А прохожие оглядываются, предлагают помочь, кое-кто сторонится: вдруг бочка сорвется, придавит?

      У подъезда старушки стоят. Издали углядели человека с бочкой, обсуждают, что да как. «Батюшки, никак Макар Гусев!.. Зачем ему бочка! Для какой надобности?.. Ты не знаешь, Нюрка?..»

      И Нюрка, сестра Макара, среди соседок. Зубы еще не все выросли, а уже противная старушенция!

      Ну и намучился Макар с бочкой из-под капусты!..

      Как объяснишь родной бабушке, что такое стереометрия бочки?

      Стереометрию она мимо ушей пропустила, а про вино сразу поняла:

      – Ты что ж это надумал, бесстыжие глаза твои!

      – Да не я, бабушка, а ученый Кеплер.

      – К ответственности твоего ученого привлечь надо!

      Макар расхохотался:

      – Да он, бабушка, четыреста лет назад умер…

      Старушка успокоилась, даже в стереометрию Кеплера вникать стала. И опять, не разобравшись, набросилась на Макара:

      – Ты