Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле. Вероника Мелан

и оно! А мужик этот спит. И еще во сне руку тянет, чтобы меня обнять. Знаешь, какой ужас я испытала, проснувшись? Мало того, что место чужое – полные провалы в памяти, – так еще и какой-то герой-любовник рядом. Которого Я НЕ ПОМНЮ!

      – Это… ужасно.

      Несмотря на деланный трагизм, Тайра едва сдерживала расползающуюся на лице улыбку. Качались, будто насмехаясь над рассказом, растущие у лавки одуванчики.

      – Не настолько, насколько ужасно мне стало дальше. Естественно, первым делом я потихоньку выбралась из кровати – вокруг пустые пивные бутылки, трусы женские…

      – Твои?

      – Да не мои!

      – А чьи?

      – Той женщины… Подожди, не перебивай. Так вот, выбралась я из кровати, шарахнулась в первую попавшуюся дверь, отыскала ванную, заперлась в ней и посмотрелась в зеркало. А там!

      – Что?

      Красивые губы Тайры приняли округлую форму буквы «О».

      – А там, в зеркале, отражается незнакомая баба!

      – Ты?

      – Да нет же! То есть я, но не я, понимаешь? Память моя, мозг мой, движения мои, а тело нет! Обычно в зеркале я вижу себя, а в этот раз увидела незнакомую брюнетку – стройную, приятную, но какую-то… потасканную. Уставшую, что ли. С кругами под глазами, черной шевелюрой, ребра торчат, лобок…

      Ди вдруг покраснела.

      – Что?

      – Небритый. Мохнатый такой.

      – То есть в чужом теле с небритым лобком была ты?

      – Да! И знаешь, что хуже всего? Не успела я очухаться и сообразить, что происходит, проснулся этот хмырь. Заорал через дверь, «ты тут, любимая?» Что-то плел про то, что приготовит нам завтрак, что сегодня мы едем к каким-то друзьям, что… Блин, ты представляешь, что творилось в моей голове? Я – не я. За дверью незнакомый человек, вокруг незнакомое место, а мозг плавится! Вот честно неприятное ощущение с утра.

      – Да оно и после обеда бы приятнее не стало.

      – Но с утра такое вообще плохо переносится.

      – Так что было дальше?

      – А дальше я все думала, что сейчас он войдет, наверное, попытается меня обнять или поцеловать, и тогда я огрею его по голове керамическим стаканом для зубных щеток.

      – Или задушишь туалетной бумагой?

      Тайра уже хохотала.

      – Ага, смывалкой для туалета. Вот смешно тебе! А мне было совсем не смешно, между прочим. И только когда я решила, что сейчас «прыгну» в то место, которое знаю – вот плевать, что я в незнакомом теле, плевать, что может не получиться – я решила, что всяко получится, – вот тогда иллюзия и рассеялась.

      – Так это все было иллюзией?

      – Говорила же тебе! Я иногда забываю, с кем живу, а сегодня День Дурака! Вот Дрейк перед уходом на работу и подшутил – создал то ли в моей голове, то ли в комнате странный антураж, в который я поверила, как в реальность. И пока не решила «прыгнуть», продолжала в нем находиться. Ужасная шутка! Ужасная, да еще и с самого утра. Знаешь, лучше бы я получила валторну и перья, чтобы привлекать птичек – хоть безобидно. Лучше бы проснулась на необитаемом острове, чем вот так… Вот он, наверное, хохотал у себя на работе.

      Тайра