Империя иллюзий. Юрий Иванович

обладал должным пятьдесят третьим уровнем и теперь сосредоточенно занялся лечением, порой лишь отвлекаясь на своих коллег и переправляя их энергию в нужные места. Зато менее занятая пара поспешила поделиться своими восторгами:

      – Пьер прав, мы долго ждали этого часа!

      – И совсем не собирались атаковать вас, господин граф.

      – Ну а этой скотине, – кивок в сторону кучки одежды, – давно причиталось!

      – Ага, самая мерзкая гнида в окружении Пасибжуха… была…

      Загребной презрительно хмыкнул:

      – Что же вы все плясали под их дудку? Не могли сговориться и уничтожить тирана и его приспешников сообща?

      Оба Шабена понурились:

      – Не получалось…

      – Хоть мы и пытались попробовать.

      – Да вот и Пьер может подтвердить наши намерения. Только рисковать мы не имели права. Все бы погибли…

      – Слишком сильным считался Пасибжух.

      – Он легко и со смехом уничтожал наших коллег даже с семидесятым уровнем.

      – А у него самого, по нашим предположениям, около ста сорокового.

      Тут уже Семен не выдержал и нервно рассмеялся:

      – Таких в этом мире не бывает!

      Недавние охранники министра с жаром принялись доказывать, что бывает. Они скрупулезно перечислили все замеченные уровни своего ныне покойного босса, обрисовывали признаки обороны и еще массу мелких деталей, по которым и в самом деле получалось, что Пасибжух при жизни обладал просто немыслимыми умениями. Уставший с ними спорить граф Фаурсе подошел к покойнику и вынул копье из тела и стула. Хотя для этого и пришлось разрубить грудь старика мечом. Затем быстро обыскал его и вернулся к группе по спасению Пьера, держа в руках огромный кристалл красного рубина, чуть ли не в двадцать сантиметров длины:

      – Что это такое?

      – Понятия не имеем!

      – Но министр никогда с этим предметом не расставался.

      – Есть подозрения, что в нем он накапливал силу.

      – Правда, раньше он словно изнутри подсвечивался. А сейчас темный совсем…

      – Может, кончилась у него силенка-то?

      Просматривать призмообразный камень магическими силами оказалось бесполезно: ничего особенного. Хоть и нереально громадный, но рубин как рубин. Зато вовремя на память пришли и последние слова Пасибжуха. Он ведь узнал волшебное копье и назвал какое-то имя.

      – Кто такой Асма? – На что Шабены лишь пожали плечами. Как бы сама собой в голову пришла дельная мысль: – Видимо, этот Асма пытался убить вашего министра и имел для этого силы. Ведь он больше никого не боялся?

      В этот момент стал подниматься на ноги кардинально подлеченный Лаукше. Пытаясь проморгать запекшуюся на веках кровь, он сказал:

      – Но Пасибжух совершил другую ошибку – проигнорировал Загребного! За что и помер как последняя собака!

      Трое его коллег словно очнулись от этих слов, и смутные воспоминания о легендах их мира пробили себе дорогу через мутные годы и привычки самоизоляции Айлона:

      – Точно!