Марьяжник. Евгений Сухов

нее?

      Вилинберг снова вскочил.

      – Что за пошлые вопросы, черт возьми?! – взорвался он. – Говорите прямо, что у вас на уме или!..

      – Повторяю, мне необходимо уточнить все обстоятельства этого дела…

      – Здесь нет никаких обстоятельств, господин Орлов! И уточнять тут совершенно нечего! Я не желаю и дальше выслушивать ваши некорректные намеки! Потрудитесь оставить меня!

      Тимофей вынужден был подчиниться. Вилинберг удалился в смежную комнату с высоко поднятой головой, а помощник профессора Головацкого тем временем в сопровождении камердинера покойного генерала поднялся наверх в личные апартаменты Корниевича.

      – Вот здесь капитан Симаков и нашел Кирилла Александровича, – скрипучим голосом поведал старый камердинер, остановившись на пороге генеральского кабинета, и указал Орлову на ворсистый ковер слева от большого дубового стола. – Здесь же увидел его и я, когда поднялся, привлеченный шумом. Никто ничего не трогал до приезда полиции, господин Орлов. Равно как никто ничего не трогал и после их отъезда.

      – То есть, начиная с утра субботы, в кабинет никто не входил?

      – Точно так.

      – Вы уверены?

      – Абсолютно уверен. Ключ от кабинета Кирилла Александровича всегда находился при мне…

      – А второго ключа не было?

      Камердинер отрицательно покачал головой.

      Тимофей сделал запись в блокноте, затем прошел дальше и остановился рядом с тем местом, на которое ранее указал ему старик. Опустился на колени, провел пальцем по ворсу ковра. Потянул носом, как хорошая собака-ищейка. Камердинер наблюдал за странными действиями Орлова со стороны.

      Орлов поднялся, приблизился к столу, внимательно осмотрел его со всех сторон, прикинул расстояние до ковра и вновь пометил что-то в блокноте.

      – Вы видели генерала по его возвращении в пятницу? – спросил Тимофей, не глядя на камердинера и двигаясь по периметру кабинета.

      – Точно так. Я сам проводил его сюда.

      – В каком он был настроении?

      – Кирилл Александрович немного нервничал. Впрочем, как всегда в последнее время. Так что – ничего необычного…

      – А почему он нервничал? – остановившись на фоне окна, Орлов обернулся.

      – Этого я знать не могу, – старый камердинер неопределенно повел плечами. – Кирилл Александрович не славился многословием. Все держал при себе…

      – А ваши личные предположения?

      Ответа не последовало. Орлов ждал несколько секунд, но так и не дождался.

      – Вы оставили генерала здесь одного?

      – Точно так.

      – Он никого не ждал?

      – Как будто бы никого.

      Тимофей вернулся к ковру и снова опустился на колени. В руках у него появилась лупа, при помощи которой он несколько секунд сосредоточенно исследовал ворсистое покрытие. Блокнотик он положил на пол по правую руку от себя.

      – Мне не показалось, – задумчиво произнес он спустя некоторое время, но стоящий на пороге камердинер покойного генерала вряд ли мог слышать тихое бормотание Тимофея. – Это странно,