На одном дыхании!. Татьяна Устинова

отмахивался от нее, как от мухи, делая нелепые пассы руками.

      В несколько приемов, не сразу, Гале с Прохоровым удалось вытолкать всех за дверь – теперь темная туча народа за матовым стеклом выглядела угрожающе, как грозовая.

      Галя оглянулась, и Прохоров велел:

      – Воды принесите!

      Секретарша кивнула, зачем-то осмотрела кабинет, шагнула вон и плотно прикрыла за собой дверь. Шум голосов отдалился и звучал теперь смутно, как раскаты дальнего грома. Гроза, гроза прошла…

      – Зна-чит, аль-ков, – почти по слогам выговорил Прохоров. – Да встань ты уже, Дэн!

      Столетов посмотрел, не сразу сообразив, чего от него хотят, а потом все же поднялся.

      – Ну да, да, альков, – заговорила девушка с ожесточением, – у меня там был перстень. Ну тот самый, который Володя подарил, он в специальной коробочке лежал, а они его сперли! Я это дело так не оставлю! Я в милицию пойду!

      – А что такое альков? – задумчиво уточнил Прохоров. – А?..

      – А?! – повторил Дэн.

      Девушка громко высморкалась в скомканный платочек.

      – А это у меня в доме такой… будуар, – выдала она. – Он примыкает к спальне и к гардеробной, и я никому не разрешаю туда заходить, даже горничной.

      – Альков и будуар, – повторил Прохоров. – А там у вас что? Сейф?

      – У меня вообще нет сейфа! И перстень просто так лежал, в коробочке, а потом пропал! А я только сегодня обнаружила! Потому что я его и не надела ни разу, только на съемку! Которую вот эти двое делали! Они сказали, что в алькове будет лучше всего!

      – Дэн, чего вас понесло-то с Сапоговым?! В альков им захотелось! Девушка… Олеся, вы перстень в последний раз видели именно на съемке? И больше нет?

      – Я его сняла и положила в коробочку после первого «лука». На второй «лук» мы в гостиную перешли, к камину. Я хотела потом проверить, но, просто… Володя приехал, а потом он уже… умер, и я вспомнила про перстень только сегодня. Полезла, а его нет! Его никто, никто не мог взять, кроме этих двух!..

      – Да не брали мы ничего, Андрей Ильич!

      – А что, этот будуарный альков запирается на замок?

      Девушка кивнула и опять высморкалась.

      – Еще на какой! Я там и пыль сама стираю, и убираюсь сама!

      – Убираю, – машинально поправил Дэн Столетов, грамотей и умник, и Прохоров с девицей посмотрели на него с изумлением.

      – А что? – перепугался Дэн. – Что такое? Правильно говорить «я убираю», а не «я убираюсь».

      – Вот что, – вдруг решительно сказала девица, – я в милицию не пойду. Я Марку пожалуюсь. Вы знаете, кто такой Марк?

      Прохоров с силой выдохнул.

      – Кто такой Марк?

      – Волошин. Заместитель Володин. И он, к счастью, жив и здоров! Он не оставит меня без защиты. Он знал, как Володя… как Володя ко мне относился. И он мне поможет! – Она выпрямилась и запулила бумажным катышком в урну. И не промахнулась. – Кстати, это хорошо, что вы не знаете Марка. Он человек… страшный. С ним лучше вообще… не знакомиться. И я все, все ему скажу!..

      – Вы нас не пугайте, девушка… Олеся… – огрызнулся