О войне и победе. Федор Абрамов

как и следовало ожидать, оказались плачевными. Наступающий полк запросил огня – целый час пытались выстрелить, но так и не сумели. А затем – отбой: не надо, полк разбит. Потом привезли батарею на другой участок. Винтовок всего шестнадцать, не у каждого винтовка. Подвели к озеру и приказали: занимайте островок.

      А островок в озере – самая настоящая мишень для самолетов. Заняли остров. Саша говорит командиру:

      – Товарищ командир, неладно мы сюда зашли. Если налетят самолеты, от нас мокрого места не останется.

      – Сам вижу, товарищ Абрамов, но – приказ.

      Самолеты противника, к счастью, не налетели. Отвели.

      Другой раз морской пехоте приказали наступать по замерзшему озеру. Почему бы не по берегу опушкой леса? От бушлатов зачернело все озеро – финны не стреляют. Потом, когда до передовой осталось метров двести, начали бить минометы – сразу отрезали моряков от своих. Потом снаряды все ближе, ближе. И началось такое крошево – из 800 человек только 10 и выбрались. Остальные – кто потонул, кто замерз.

      И таких бестолковых приказаний было не одно. Самый последний дурак не стал бы наступать там, где наступали наши командиры.

      После этого Саша стал каждый раз высказывать свои соображения командиру.

      Как-то налетели финны на госпиталь – всех вырезали. Подняли батальон – пошли догонять. Командиры, в полушубках, брюхатые, обычно лежавшие в землянке, взмокли.

      – Как, пареньки? Разопрели?

      – Разве догонишь финнов?

      Ходили-ходили, решили: взводу засесть в доме на лыжне и ждать. Вечером командир поставил охрану: два человека на чердаке у слуховых окон.

      – Товарищ командир, – говорит Саша, – это надо подумать. Финны ночью дом подожгут – всех спалят. Надо охрану подальше выставлять.

      Слава богу, – командир послушался, выставили охранение, да и финны не пришли.

      Но не каждый командир терпит советы солдата. Один раз Сашу едва не расстреляли за советы.

      В декабре 1942 года батарею отправили на Сталинградское направление. Три месяца ехали – приехали к шапочному разбору.

      А первый раз выстрелили из миномета только на Донце. Тут и научились попадать в цель.

      Умный солдат на войне – нелегкое дело, нелегкая судьба.

      1958

      Белая лошадь

1

      – Холодно.

      – Погоди, вот немец трахнет – тепло будет. Семен ничего не ответил, только клацнул зубами.

      В утреннем мутном рассвете мне было видно его лицо… На него было жалко смотреть. Да я и сам замерз как собака.

      Хуже всего – это лежать в секрете осенью, у речки, с которой тянет сыростью, под кустом. А надежд на то, что мы сразу же отогреемся, как только нас сменят, у нас никаких. Мы не решались разводить костер даже днем, и все наши расчеты были связаны с тем, что днем проглянет солнце. Был сентябрь месяц, бабье лето, и днем, если солнце, мы согревались.

      Мы, наше отделение студентов-филологов, охраняли минное поле – большой, покрытый сочной травой луг, примыкавший к речке.

      Передовая