Последний город. Павел Корнев

со строгого режима были постоянно подключены к единой системе, и по жилам у них текла уже не кровь, а алхимический бульон. Поэтому и для более качественного топлива – той самой «двадцатки», получившей название от процентного содержания крови,– использовали сбор только общего режима.– А в «десятке» остаточных алхимических примесей выше крыши.

      – А в «тридцатке» как? – прищурился, обернувшись ко мне, командир.

      – На нее материал в основном с донорских пунктов отбирают, по группам крови. Там все чисто.– Я закашлялся от дравшей горло гари.

      – И откуда ты только все знаешь? – удивился водитель, оказавшийся не в курсе кое-каких записей в моем личном деле.

      – Эрудит он,– усмехнулся Артур.– Ян, сколько капель на километр эта развалюха жрет?

      – Когда как…– задумался парень и вздрогнул, когда раздался пронзительный звонок приемника: – Что еще стряслось?

      – Включай! – моментально подобрался почуявший неладное командир группы.

      Ян утопил клавишу громкой связи и, снизив скорость, подвел болид к краю дороги.

      – Борт двести восемнадцать, сообщите свое местоположение,– тут же залязгал металлический голос диспетчера.

      – Вывернули с Серебряной на Восточный луч, движемся по направлению к центру,– отчитался Ян.

      – Немедленно отправляйтесь к пересечению Восточного луча и Арсенальной! – распорядился диспетчер.– Расчетное время прибытия – семь минут, погрешность – ноль-пять. Боевая готовность! Ожидайте указаний. Конец связи.

      – И что? – явно рассчитывая на подтверждение приказа, Ян посмотрел на Артура.

      – Выполняй,– распорядился опередивший командира группы комиссар и потер левое веко.– Немедленно.

      – Всем приготовиться.– Артур не стал оспаривать право куратора принимать решение, но все же счел нужным уточнить: – Оружие до особого распоряжения не доставать.

      – Что случилось? – впервые за время пути раскрыл рот Эдуард.

      – Скоро узнаем.– Станке расстегнул нагрудный карман и достал из него плоскую коробочку.

      Оказавшуюся внутри нашлепку мобильного магофона, стиснув зубы, приложил к виску. Телесного цвета пластинка моментально стала неотличимой по цвету от кожи, и командир смахнул выступившие в уголках глаз слезинки.

      Я последовал его примеру и чуть не вскрикнул, когда кожу проткнули тончайшие шипы. В глаза будто сыпанули песка, колдовская метка на левом веке загорелась огнем, но почти сразу же неприятные ощущения исчезли, оставив после себя лишь легкий дискомфорт. Невольно я позавидовал комиссару, колдовской дар которого делал ненужным подобное самоистязание. Хорошо быть неординаром… А вот нашему брату по-другому никак: питающийся кровью владельца служебный магофон не только позволял обделенным талантом ординарам телепатически общаться между собой, но и частично защищал от насылаемых Хаосом видений. К сожалению, лишь частично.

      – Это обязательно? – повертел в руке футляр магофона Эдуард, который именно из-за болезненной