Шаги в темноте. Александр Конторович

скамейках, не лузгают семечки ожидающие – нет никого, не время ещё.

      Лязгнул засов, распахнулась дверь, и переступил порог постовой.

      И тотчас же обратно влетел, скорчившись и хватая воздух открытым ртом, – очень уж крепко ему поддых заехали.

      А перед лицом ошеломлённого дежурного по отделению недвусмысленно качнулся револьверный ствол. Странный какой-то… зачем-то на него толстую трубку навернули…

      – Тс-с-с… – человек с револьвером поднёс к губам второй «Наган» – тоже со странной трубкой на стволе. – Тихо-тихо делаем три шага назад!

      Не рассмотреть нападающего, повязана голова платком, как бабы на Украине делают, закрывая ещё и нижнюю часть лица. Только глаза видны, и слышен свистящий шёпот. И оттого бьёт по нервам дежурного странная дрожь.

      Шаг назад…

      Второй…

      Спохватился младший лейтенант, рванул застежку кобуры!

      Но уже просочилась в дверь вторая фигура – и рухнул офицер на пол от сильного удара в солнечное сплетение.

      И тотчас же скатился со скамейки дремлющий помдеж. Сказался военный опыт!

      Чпок-чпок-чпок!

      Взлетели щепки, выбитые из досок пулями, – и замерла рука сержанта, тянувшаяся к кобуре. Не успеть… раньше выстрелит нападающий.

      – Лежать! – резанул по ушам свистящий шёпот. – Шевельнешься – порешим тут всех!

      И ведь не врет, стервец, – точно пули положил в пол, щепками лицо осыпав. Такой не промажет…

      Бухнул засов на второй двери, протопали шаги.

      Чья-то ловкая рука вытащила «Наган» из кобуры помдежа.

      – Где он?

      – За барьером нет… проверь КПЗ! И в оружейке пошарь заодно!

      Ощупали ловкие руки карманы дежурного, извлекли ключи от оружейной комнаты и камеры предварительного заключения, где маялся в одиночестве неудачливый поездной вор.

      Лязгнул замок, проскрипела дверь.

      – Есть стволы!

      – Забираем. Вот это тоже возьми, пригодится…

      Проскрипела дверь КПЗ, немилосердный пинок вырвал из сна лежавшего на шконке человека.

      – Ты кто?

      – Никита Пестрый… – спросонья воришка ещё не успел толком в себя прийти.

      – За что замели?

      – За чемодан… в поезде вроде кто-то его спёр…

      Хрясь!

      Кулак незнакомца смачно впаялся в губу воришки.

      – Пришить бы тебя, падаль! Таких людей подвёл!

      Вытирая с лица кровь, Никита приподнялся на ноги.

      – Так это… – он ещё не понимал толком ничего.

      – Короче! Тут сидеть будешь или на волю пойдешь?

      Можно дать дёру?!

      – Пойду!

      – Тогда катись! – и пинок в зад придал первоначальное ускорение.

      – Уходим!

      Протопали ноги к уличной двери.

      – Я ещё тут… – снова ударил по ушам милиционеров свистящий шепот. – Стою у окна и вижу вас всех. Лежать всем! Скажу, когда можно будет встать!

      Но разрешения на это так и не последовало,