Бастарды. Эльхан Аскеров

сегодня ты, он стоял во дворе своего дома и знакомился с новым мечом. Да. Это была память предков. Память воинов.

      – Значит, кузнецы знают о воинах больше, чем сами воины знают о себе?

      – Не все кузнецы. Только мастера-оружейники. Те, кто учился ковать настоящее оружие.

      Ал-Тор молча кивнул, переваривая услышанное. Неожиданно клинок в его руках слегка завибрировал и в голове воина прозвучал голос этого странного меча:

      – Он прав. Нас обоих не нужно учить. Нам нужно только напомнить. А теперь давай с тобой уединимся. Я хочу побродить по закоулкам твоей памяти. Мне очень многое нужно вспомнить. Поможешь? – неожиданно робко спросил голос и воин молча кивнул. Потом, спохватившись, взглянул на мастера.

      – Мне нужно побыть одному. Нам.

      Кузнец понимающе кивнул и сделал знак подмастерьям. Потом, помолчав, негромко усмехнулся:

      – Только не забудь, что он может быть сыт смазкой, а тебе не мешает подкрепить силы.

      – Не забуду, мастер, – улыбнулся Ал-Тор и, повернувшись, направился к берегу ручья.

      Медленно бредя вдоль быстрого потока, он расслабился и позволил мечу проникнуть в свое сознание. Это было странно и страшно. Вместе с проникновением в свое сознание он сам проник в память клинка и понял, о чем говорил кузнец.

      Он видел, как рождался тот, первый клинок. Как пел над наковальней мастер-повитуха, как тяжелый молот опускался на тело старого меча, придавая ему форму. Как могучий, суровый воин взял его в руки и, взмахнув, погрузил раскаленный клинок в грудь пленного врага, закаливая черную бронзу.

      Раз за разом, день за днем пролетали перед его внутренним взором, и с каждой победой, с каждой схваткой он становился все сильнее, набираясь опыта и знаний. Мастер был прав. Память старого клинка продолжала жить, и они смогли разбудить ее.

      Наконец, Ал-Тор вынырнул из этой бездны и, устало проведя ладонью по лицу, присел на камень. Клинок молчал. Тишину нарушало только журчание ручья.

      – Как меня зовут? – неожиданно спросил клинок.

      – Зовут? Я думал, ты мне это скажешь.

      – Нет. Имя мечу всегда давал воин.

      – А какое ты хотел бы имя?

      – Не знаю. Наверное, оно должно означать что-то и из той, и из этой жизни?

      – Наверное, – согласно кивнул юноша. – Над этим вопросом нужно как следует подумать. Кроме того, не мешало бы знать, как звали тот меч, – продолжил он и медленно направился к дому.

      – Это верно, – тихо согласился новорожденный клинок.

      Всю дорогу до дома они молчали, обдумывая каждый свое и понимая, что им многое предстоит сделать и еще больше понять. Мальчишка-подмастерье, оставленный кузнецом с заданием наблюдать за воином и позвать мастера, если что-то пойдет не так, увидел медленно бредущего юношу и помчался к мастеру сообщить, что воин и его новый меч возвращаются. Кузнец вышел на крыльцо дома и, внимательно всмотревшись в лицо юноши, удовлетворенно кивнул головой.

      – Познакомились, – утвердительно прогудел он.

      Ал-Тор удивленно посмотрел на мастера и молча кивнул. Улыбнувшись,