Острая любовная недостаточность. Владимир Колычев

качнула головой. Дело не в самой выпивке, а в желании принять на грудь. Оно не совсем здоровое. Будь Шуринов уверен в необходимости грядущей сделки, он выпил бы в компании с Ведерниковым. А он желает хлебнуть в одиночестве. Значит, его одолевают сомнения. Не все так просто.

      – Не пьешь, не куришь, – в раздумье проговорил Алексей Антонович.

      Марьяна посмотрела на него с легким удивлением. Разве это плохо?

      – Красивая, не гулящая, умная, – продолжал он. – Редкое сочетание.

      – Это вы к чему, Алексей Антонович? – Она с подозрением глянула на него.

      – Да к тому, что Игнату повезло.

      Марьяна едва заметно повела подбородком. Нет, не из-за Игната он завел этот разговор. Какая-то крамола завелась у него в мыслях, и она это почувствовала.

      – Плохо, что мужчины к тебе липнут.

      – Да, – согласилась она.

      – Для Игната плохо и для тебя. А если это для дела хорошо?

      – Я вас не поняла.

      – Ты же видела, как Ведерников на тебя смотрел.

      – Как он на меня смотрел? – Марьяна распахнула глаза.

      – Как-как!.. Видела ты все. Да и я тоже. Он очарован тобою!

      – Допустим. И что?

      – Очарованный мужчина слаб. Этим можно воспользоваться.

      – Как? – резко спросила она.

      – Если вдруг Ведерников пригласит тебя на ужин, откажи ему. А если на обед, соглашайся. Это по большей части деловая встреча. Задавай ему вопросы. Как, что, почему? Я хочу знать, в чем подвох.

      – Значит, он все-таки есть?

      – Все возможно. Ты согласна? – Алексей Антонович смотрел на Марьяну едва ли не умоляюще.

      – На обед – возможно. На ужин – точно нет.

      Марьяна и сама хотела выявить червоточину в намерениях Ведерникова. Значит, не стоит отказываться от деловой встречи в непринужденной обстановке. Красота – главное оружие женщины. Нужно быть совсем глупой, чтобы не понимать этого. Но этим оружием нужно еще уметь пользоваться, стрелять глазами на расстоянии, не опускаться до рукопашной схватки.

      – Да, ужин – это слишком, – в раздумье растягивая слова, не очень уверенно проговорил Шуринов.

      Возможно, он был не прочь отправить Марьяну и на ужин.

      – Ты же не думаешь, что я толкаю тебя в постель к этому фрукту? – осведомился вдруг Алексей Антонович.

      – Не совсем, – ответила она.

      – Что значит не совсем? – Свекр подозрительно глянул на нее.

      – Обед – не совсем ужин. Алексей Антонович, я понимаю, вы сейчас на распутье, вам страшно, вы боитесь прогадать. Но не надо сходить с ума.

      Какое-то время Шуринов растерянно смотрел на нее.

      Потом взгляд его прояснился, и он сказал:

      – Да, дочка, ты совершенно права. И обед не нужен. Прости меня. Забудь все, что я тебе сейчас наговорил.

      – Я вас ни в чем не упрекаю. – Марьяна принужденно улыбнулась и перевела взгляд на компьютер.

      Мол, у меня много дел, мне нужно работать.

      Именно так и понял ее Шуринов. Прежде чем покинуть ее кабинет, он еще раз извинился.

      Простуда подкралась едва слышно. Вчера утром она