Гуров идет ва-банк. Николай Леонов

незаконно, что их спутник ни в чем не виноват, а если и применил физическую силу, то исключительно в целях самообороны, защищая честь женщины от пьяного подонка. Но англичане, словно не слыша их, направились к терминалу, где находился местный полицейский отдел охраны аэропорта.

      Препроводив Льва в «обезьянник» английского образца – куда более цивильный и благоустроенный, чем российские, констебль сел писать протокол. Менее чем через минуту в отделении появился крутяк в сопровождении неуверенно жмущихся стюардесс, который прямо с порога затараторил на скверноватом английском нью-йоркского образца:

      – Это он, господин офицер, это он! Он ударил меня в лицо и грозился взорвать самолет!

      – О чем вы говорите? – на отличном английском возразила Мария. – Этот негодяй приставал ко мне с непристойными предложениями и пытался ударить моего мужа. Это была всего лишь самооборона! Вы посмотрите – он пьян! А мой муж трезв. Спросите пассажиров – они подтвердят, кто здесь настоящий виновник.

      – Я полностью подтверждаю слова этой леди! – на вполне внятном английском произнесла Маргарита.

      Даже Стас, в пределах своего корявого английского, сурово уведомил:

      – Хи доунт фоолт! (Он не виноват!)

      – Что вы их слушаете? Они же из одной компании! Ясное дело, подтвердят, что он ни при чем! Я – гражданин США и заявляю официально, что это – шайка террористов, прибывших для совершения терактов на территории Соединенного Королевства! Обыщите их вещи! У них там наверняка есть оружие или взрывчатка.

      Судя по всему, последний аргумент для констебля оказался решающим – он угрюмо, даже с некоторой опаской взглянул на Гурова и с расстановкой поинтересовался:

      – Вы действительно из одной компании?

      – Да, мы вчетвером отправляемся в круиз по Атлантике, – пожав плечами, ответил Лев. – Можете проверить билеты и путевки.

      – Во-о-о-н они что задумали! Утопить лайнер с пассажирами! – продолжал юродствовать крутяк. – Вот вы, леди, скажите, я приставал хоть к кому-нибудь? Вы же видели, что он ударил меня без каких бы то ни было на это оснований.

      Стюардессы, усердно кивая, подтвердили, что «мистер Фифугин» в пути вел себя чрезвычайно корректно и ни к кому не приставал. Момента стычки они не видели, но уверены в том, что в самом деле «вот этот господин» ударил потерпевшего из личной неприязни.

      – Леди, а в вашей компании сотрудников, которые дают ложные показания, с работы не увольняют? Особенно за получение взятки. По сколько он вам дал? По тысяче долларов? По две?

      Лев смотрел на несколько растерявшихся девиц в упор, но констебль тут же пришел на выручку соотечественницам:

      – Сударь, прекратите оказывать давление на свидетелей!

      – Даже если это подкупленные лжесвидетели? – усмехнулся Гуров.

      – Сударь, за клевету вы можете получить дополнительное наказание, – суховато уведомил констебль.

      – Я требую вызвать сюда нашего консула! – потеряв терпение,