Одно преступное одиночество. Анна Данилова

а потом выспаться в чистой постели под пуховым одеялом?

      Меня как током ударило. Он что, забрался ко мне в мозг?

      Я кивнула.

      – Тогда пойдемте со мной.

      И я пошла, думая только о горячей ванне. Должно быть, я все же понимала тогда, что хуже положения, в котором я оказалась, уже просто не может быть. Разве что смертная казнь. Но она у нас в стране запрещена.

      Мне бы спросить его хотя бы, кто он такой и куда меня ведет, но я не спросила – так хотелось в ванну и теплую постель.

      Из темноты вышла мужская фигура. Это раньше я могла предположить, что меня приехал вызволять Коля. Но Коля был мертв.

      Мужчина приближался, и с каждым его шагом мне становилось не по себе.

      – Игорь, – прошептали мои губы, и я рванулась вперед. Игорь подхватил меня, крепко сжал в объятиях. Я превратилась в большой кусок масла, который буквально таял в его руках.

      – Лена! Господи, как хорошо, что тебя отпустили! Садись в машину!

      Мы столкнулись. Вернее, не совсем мы, а мы-другие – лбами, судьбами, уже по-настоящему. Я увидела, каким он может быть озабоченным, серьезным, готовым помочь мне. Он нашел меня, узнал мое имя, принял меня как убийцу мужа и вытащил клещами из тюремной камеры!

      В машине он держал меня в кольце своих рук, словно боялся, что я исчезну.

      Мы сидели на заднем сиденье. Человек, которого Игорь представил как волшебника Ефима Борисовича Кострова, вел машину и не оборачивался, только иногда посматривал на меня в зеркало. Он спросил:

      – Вы правда убили своего мужа Николая Львова?

      – Нет, конечно. Я никого не убивала.

      – Вот и славно.

      Мне показалось, что он вздохнул с облегчением. А Игорь обнял меня еще крепче.

      Костров

      – Знаешь, когда мы еще не были вместе и ты приходил поздно, я, конечно, волновалась за тебя, но все-таки не так, как сейчас. А сейчас думаю: что серьезного можно делать так поздно, когда все уже дома?

      Я улыбнулся. Каждому мужчине приятно слышать, что тебя ждут, волнуются. Но она права: я и сам изменился с тех пор, как мы с ней стали мужем и женой. Бывшая няня моей дочери, тихая и милая Лена так незаметно и естественно вошла в мою жизнь, что в какой-то момент я понял, что уже не могу без нее. Дело даже не в том, что ее нежными руками создан наш домашний уют, что она заботилась о нас с дочерью, кормила нас. Постепенно Лена стала жить нашими делами и прочно заняла место в нашей жизни, стала родным человеком. Моя дочь уже вышла замуж и живет теперь самостоятельно, однако, навещая меня, она первым делом идет все равно к Лене – поговорить о женском, поделиться секретами, спросить совета. Думаю, произошло то, о чем мы и мечтать не могли: она стала воспринимать Лену пусть не как мать, Лена слишком молода для этого, но как старшую сестру, а это тоже невероятно ценно.

      – Спрашиваешь, что можно сделать полезного в такой поздний час? – Я наблюдал за тем, как она накрывает на стол. – Можно сделать счастливыми двух влюбленных.

      Я рассказал ей об Игоре и