Убийство на площади Астор. Виктория Томпсон

к женщинам.

      – Очень хорошо, что вы не успели начать без меня, – довольным тоном сообщила она, быстро оценив ситуацию.

      Комната, обставленная по-спартански, была почти пустая, но чисто убранная. Чистым было и постельное белье. Многие врачи и акушерки не видят особой необходимости в соблюдении чистоты, но Сара давно уже убедилась, что матери, рожающие на хорошо выстиранных простынях, справляются с делом гораздо лучше, чем те, которые этим пренебрегают.

      Соседка миссис Хиггинс улыбнулась акушерке, но сама роженица ничего веселого в данной ситуации не видела.

      – Схватки идут одна за другой. Не думаю, что малыш дождется утра… Ох, вот опять начинается!

      Сара уже заметила, что миссис Хиггинс сильно тужится – верный признак начавшихся родов. Да, она права, этот ребеночек утра дожидаться не станет. Миссис Элсуорт будет крайне разочарована.

      Акушерка бросила взгляд на золотые часы, пришпиленные к корсажу. Это был рождественский подарок от родителей, полученный бог знает когда. Требовалось засечь время схваток.

      – Подождем, пока закончится очередная схватка, а уж потом я вас осмотрю, – сказала Сара. – Хорошо, что ваш жилец настоял на том, чтобы я поспешила. Давно она тужится? – Вопрос адресовался соседке.

      Та открыла рот, чтобы ответить, но вдруг раздался ужасный вопль, испугавший всех трех женщин. Сара обернулась к дверям и увидела молодую девушку. Ей было лет шестнадцать-семнадцать, она еще не сформировалась окончательно и отличалась хрупкой нежной красотой. Вьющиеся золотистые волосы волнами падали на плечи, спешно наброшенный халат говорил о том, что девушку внезапно разбудили и она пришла посмотреть, чем вызваны шум и суета. Бедняжка пришла в ужас от увиденного. Ее синие, словно фарфоровые, глаза были распахнуты даже шире, чем у Хэма Фишера, когда тот явился за Сарой, и девушка зажала рот тыльной стороной ладони, словно опасаясь, что ее стошнит.

      Сара была уверена, что никогда раньше эту девицу не видела – она бы наверняка запомнила столь прелестное личико, – но все равно ей вдруг почему-то вспомнилось имя.

      – Мина? – спросила она, не успев ничего сообразить.

      Взгляд девушки тут же переместился с роженицы, бьющейся и извивающейся на кровати, на Сару, и ужас в ее прелестных глазах сменился совсем уж жутким выражением.

      – Уберите ее отсюда, – выдохнула миссис Хиггинс, когда миновала очередная схватка. – Ей тут совсем не место.

      – Пойдем, пойдем, моя милая, – сказала соседка, спеша выполнить просьбу миссис Хиггинс. – Не нужно этого пугаться, тебе ведь и самой придется когда-нибудь рожать.

      При этих словах бледное от природы лицо девушки стало пепельно-серым, и Сара даже на секунду испугалась, что она сейчас упадет в обморок. Но соседка уже выводила девицу из комнаты. Так что если бедняжка потеряет сознание в коридоре, эта проблема Сары не касается. Отбросив мысли о девушке, акушерка повернулась к роженице.

      – Ну