Тайны взрослых девочек. Марина Крамер

проснулась от неприятных ощущений в желудке. Так бывало всякий раз, когда предстояло что-то сложное. Паровозников вызвал к себе для беседы домработницу убитых Стрелковых и почему-то настоял на Ленином присутствии. Она нехотя согласилась, и вот теперь придется выбираться из постели и ехать в отдел. За окном накрапывал дождь, серое небо было похоже на тяжелое промокшее одеяло, с которого капала вода. Лена мрачно подумала, что придется доставать резиновые сапоги и плащ потеплее. И хорошо бы не забыть зонт, как она делает это обычно. Всякий раз, уже оказавшись на улице под дождем, она вспоминала, что снова забыла выполнить простое действие – протянуть руку вправо от входной двери и зацепить пальцем изогнутую рукоять большого зонта, стоявшего в специальной подставке. Сегодня она твердо пообещала себе, что без зонта не выйдет.

      Под горячей струей в душе Лена окончательно проснулась, и мысли сразу устремились в нужном направлении – какие вопросы задать домработнице, о чем не забыть. Список вопросов она набросала вчера, пока одним глазом следила за развитием сюжета в каком-то бесконечном сериале. Лена не могла находиться в тишине, так что или музыка, или телевизор в ее комнате всегда негромко звучали. Никиту это, кстати, раздражало, – он любил тишину и морщился всякий раз, когда Лена вдруг на съемной квартире тянулась к пульту телевизора.

      – Мне хочется молчать, понимаешь? Полчаса тишины. Я успеваю так наговориться за день, что должен помолчать хотя бы дома. Не понимаю, как тебя не мучает необходимость постоянно общаться с людьми. – Он забирал у нее пульт и откладывал так, чтобы его даже видно не было.

      Лена этого не понимала. Ее работа тоже связана с людьми, но у нее нет потребности в тишине, скорее наоборот. Едва в помещении становилось тихо, Лену охватывала паника. Ей нужны были любые звуки, пусть даже барабанная дробь. Никита мириться с этим не желал и очень сердился, если Лена пробовала настоять на своем. Она сдавалась, уступала, но обида не проходила: он не понимает ее и не хочет ничем ради нее пожертвовать, даже такой ерундой, как включенный телевизор.

      Домработница Стрелковых Ирина Кошкина оказалась довольно молодой женщиной. Одета она была скромно, но Лена сразу поняла, что вещи на ней не с рынка. «Интересно, сколько ей платили, если она может позволить себе туфли почти за пятнадцать тысяч?» – думала Лена, разглядывая бордовые лакированные туфли на устойчивом каблуке. Такую модель недавно мерила Ленина мама, поэтому она знала цену до рубля.

      Ирина выглядела спокойной, но комкала в руках платочек и то и дело оглядывалась на Лену, которая заняла место у нее за спиной.

      – Вы, Ирина Александровна, давно в доме Стрелковых работаете? – начал Паровозников после того, как с формальностями было покончено.

      – Десять лет.

      – Да, немало. А что же такую карьеру странную выбрали? Вы же лингвист по специальности, если я правильно понял?

      – Много у нас рабочих мест для лингвистов? – слегка огрызнулась Кошкина.

      – Не